Брат за брата
Шрифт:
Сетью Данила пользоваться умел. У них в селе та же река. В былые времена они часто с отцом выходили на промысел. Он умел ловить рыбу. Поэтому и поймал сегодня двуного-двурукую щуку...
Лодка шла по реке. Никто не преследовал ее. Наступала темнота, она становилась все гуще и гуще. Пока совсем не скрыла Данилу. Он мог бы преспокойно плыть дальше. Но вот уже знакомая излучина реки, знакомая пристань, знакомое дощатое строение на ней.
Данила подогнал лодку к пристани. Выбрался из нее сам, затащил в сарайчик Круглого, бросил его
– Что ты делаешь? – услышал он испуганный голос.
Из сумрака на него смотрели два глаза, в них отражался огненный язык паяльной лампы. И ужас в них. Смертельный.
– Холодно тебе, – сочувственно вздохнул Данила. – Совсем холодно... Буду тебя греть...
– Не холодно мне! – взвизгнул Круглый.
– Рассказывай... Что, думаешь, не слышу, как ты зубами стучишь?
Но не только от холода у него зуб на зуб не попадает. Еще и страх перед смертью леденит подлую кровь. Знает Круглый, кто такой Данила. Знает, что человека грохнуть для него не проблема.
Хотя нет. С недавних пор это для него проблема. Не хочет он больше убивать. Осознал он тяжесть своих грехов, раскаялся. Нет, грехи с себя не снял – слишком тяжелы они. Но не хочется еще больше утяжелять этот страшный груз. Не хочется, но приходится. Чтобы суметь замолить грехи, он вынужден убивать. Вынужден. Иначе убьют его самого.
Ничего, когда-нибудь жизнь его наладится. Он будет жить в своем доме, вместе с Анютой, у них все будет хорошо.
Но это будет потом. А сейчас его ждал разговор с Круглым.
– Ты же знаешь, что это. Паяльная лампа. Она, лампа. Женского рода. Тебя сегодня одна красотка должна была согреть. Женского рода. Но согреет тебя лампа. Она, лампа... Повеселимся?..
– Нет... Зачем?.. Не надо!..
– А может, тебе мужской пол нравится? Может, это тебя согреет...
Данила вытащил из-за пояса пистолет. Сунул ствол в зубы Круглому.
– Пистолет. Он мужского рода... Давай, на спусковой сам нажми... А-а, у тебя руки связаны. Ничего, я сам...
Круглого трясло, глаза вылезали из орбит, спазмы сотрясали горло, изо рта текла слюна.
– Слушай, а может, ты жить хочешь, а?.. – вслух рассуждал Данила. – Ну чего молчишь, отвечай!
Круглый кивнул, соглашаясь. Слишком энергично кивнул. Да забыл, что у него ствол пистолетный во рту. Хрустнул зуб. Но Данила в этом не виноват.
– Значит, хочешь. – Данила спрятал пистолет.
Но взялся за паяльную лампу.
– Зачем грохнуть меня хотел? – спросил он.
– Я... Я не понимаю... О чем... О чем ты?..
– Значит, это не ты заложил в кейс взрывчатку?
– Не я.
– А откуда ты тогда про кейс знаешь?
– Какой кейс?
– Не знаешь?
– Нет...
– Жаль...
Данила полоснул огненной струей по ноге. Круглый заорал как резаный. И тут же рот ему Данила заткнул куском тряпки. И еще раз огоньком по второй ноге.
– А
И вытащил кляп.
– Знаю... Это не я...
– Кто?
– Шеф...
– Полунин?..
– Он...
Полунин Вячеслав Сергеевич, начальник службы безопасности фирмы «Эполет». Возможно, Круглый получил команду от него. Сообщил, что Данила-киллер не хочет больше исполнять заказы, решил отойти от дела. А Полунин принял решение. Дать Даниле последнюю работу. Эдакий «дембельский аккорд». Он исполняет банкира, а затем его демобилизуют. Только не домой, а на тот свет. Чтобы вдруг в порыве раскаяния вместо церкви в ментовку не пошел. А то ведь может перепутать священника со следователем.
Полунин приказал. Круглый исполнил. Подсунул ему бабки в тротиловом эквиваленте. Данила едва не погиб.
Данила исполнял свою работу. Круглый – свою. И тот убивал, и другой. Данила вправе убить своего бывшего патрона. Но тогда он должен и сам застрелиться...
– Адрес Полунина? – спросил Данила.
– Откуда мне знать?..
Снова завоняло паленой кожей. Видно, Круглый не переваривал этот запах. Поэтому выложил все, что он знал о своем шефе.
– А теперь просвети меня насчет генерального директора...
Круглый с опаской глянул на паяльную лампу.
– Фокин Лев Игнатьевич...
– Лев?.. Звучит. Грозно звучит. Что, и правда грозный?
– Да нет. Он всего лишь зиц-председатель...
– Как-как? Не понял...
– Зиц-председатель. Подставное лицо... Через него фирмой другой человек руководит. Если вдруг какая беда, за решетку или под пулю Фокин пойдет. А настоящий директор останется на плаву...
– И кто он, этот настоящий директор?..
– Не знаю... Убери лампу! Я правда не знаю... Никто не знает. Даже Полунин...
– А Фокин?
– Да этот вообще ничего не знает. Говорю же: зиц-председатель...
Данила демонстративно нарастил огонь на лампе. Прямо пропорционально длине огненного языка возросло красноречие Круглого. Он рассказал о Фокине все, что знал. И адресок его дал. Но снова добавил, что Фокин – это ерунда.
– Только мой тебе совет, парень, – сказал он. – С Фокиным делай что хочешь. А вот с Полуниным лучше не связывайся. Не по зубам он тебе. Слишком большая сила за ним. И сам по себе достаточно силен. У Полунина с десяток опытных бойцов. Они тебя в порошок сотрут...
– Зубы они свои сотрут, а не меня.
– А еще штат исполнителей. Тот, в котором ты состоял. Сам знаешь, я дерьма не держу.
– И с этими разберемся.
– Мой тебе совет, уезжай из города. А еще лучше – скройся за границей... Хочешь, поехали ко мне домой. Я дам тебе денег. Хочешь, сто, хочешь двести штук баксов...
– Да чего уж. Обещай сразу пятьсот тысяч или целый миллион. Какая тебе разница – все равно ни цента не отдашь. Знаю я тебя, козла. В ловушку меня заманить хочешь. Не получится...