Брат жениха. Поверь мне снова
Шрифт:
Еле заставила себя успокоиться. Доехала до дома родителей Марата и успокоила беспокоившегося из-за моего отсутствия сына. Когда он выпил лекарства, поел немного супа из моих рук и уснул, я спустилась вниз выпить чая.
Сюда же пришла и мать Марата и наблюдала за мной. Наверное, снова хочет поговорить и выяснить, что случилось. Видимо, Марат ей не рассказал, иначе я уже была бы врагом номер один, и его мама воротила бы нос от меня. Чай бы точно не села бы пить рядом.
– Передай сахар, – попросила она меня.
Руки тряслись, все падало из непослушных пальцев.
– Лина! – всплеснула руками свекровь. – Ну как тебя о чём-то просить? В каких ты облаках витаешь?
– Извините... – стушевалась я.
Она хмыкнула и принялась всё убирать. Прислуги в этом доме не было, если не считать женщины, которая два раза в неделю приходила делать уборку.
– Что у вас случилось-то? – спросила она, пока я собирала осколки, а она сметала сахар. – Вы матери уже расскажете или так и будете рвать мне сердце?
Я выкинула осколки в урну и посмотрела на неё. Всё равно придётся кому-то говорить, только Марат ещё и всё приукрасит от злости. Так пусть его мама услышит мою версию, хоть и не поверит в неё, возможно...
– Мы разводимся... – ответила я, уставившись в стену невидящим взглядом. – Марат думает, что я изменила ему и крутила за его спиной с Марком.
Женщина уставилась на меня в глубоком удивлении. Кажется, такого от меня не ожидала услышать даже она.
– Думает? – растерянно спросила она.
– Да, – уверенно кивнула я. – Но на самом деле деле всё было не так.
– А как? – с непониманием продолжала смотреть на меня свекровь.
– Присядьте, – предложила я ей, немного помедлив и собравшись с мыслями. – Это будет длинная история....
Она села за стол. Я села рядом с ней и принялась рассказывать все, как было. Она – последний человек на земле, кому я хотела бы это поведать, но она все равно это узнает, да ещё в искаженном варианте. И пусть мне было тяжело говорить и рассказывать довольно мерзкие подробности, но я буду знать, что хотя бы попыталась рассказать правду. А верить мне или нет – её личное дело и её право.
— И что показали анализы? — спросила она.
— К сожалению, ничего, — вздохнула.
Про беременность пока тоже умолчала. Боюсь, радостно эту новость сейчас никто не воспримет...
— Тогда у тебя нет доказательств, что всё это ложь?
— Получается, что так. Марат мне не верит.
Она смотрела на меня так, словно я какое-то мерзкое насекомое, и её сейчас стошнит. Медленно встала, отошла на пару шагов от меня и кинула на меня ещё один острый взгляд.
– И правильно делает, – припечатала меня она. – И разводится тоже правильно. А голову им прекращай морочить! Красивая ты, но что ж такая сука? Все душу измотала обоим мужикам. Как ты появилась в этом доме, так и посыпались несчастья на нашу голову! Марк тебя забыть никак не мог, всё переживал, когда ты к его брату сбежала, шалава! Чуть счёты с жизнью не свёл тогда, а тебе, сучке, хоть бы хны! Марата потом тоже бросила, и он страдал сколько лет, развёлся потом с хорошей девушкой из-за такой дряни! Детей только
Она замолчала, тяжело дыша. Да, на такой пламенный монолог нужно было много сил...
– Всё сказали? – подняла я взгляд на неё.
– Нет! Да только время на тебя своё тратить больше не желаю. Постарайся забрать детей в ваш дом и привозить их к нам так, чтобы ты уезжала. Тебя видеть здесь не очень хочется.
— Я знаю, — опустила я голову. После такого потока оскорблений ком так и стоял в горле. Сколько ещё испытаний ты уготовила мне, судьба? – Но пока Марат разрешает мне общаться с детьми только здесь. Я не могу уйти. Иначе бы ни секунды тут больше не задержалась!
– Прекрати орать на мою мать, – услышала я у себя за спиной.
Марат вошёл в кухню, но за скандалом мы его не услышали. Я, сглотнув слёзы, повернулась к нему и робко взглянула. Он слышал, как мы ругались... Час от часу не легче.
***
– Правильно, сын, – вскинулась она. – Вступись за мать. Ты бы слышал, ЧТО она говорила мне! Как оскорбляла!
– И ты помолчи, мама, – устало сказал он и нахмурился. – Я слышал, ЧТО и ты говорила Лине. Мы с тобой позже побеседуем об этом.
Она замолкла и стыдливо уставилась на сына. Слава богу, он слышал больше. Хотя бы не я одна плохая здесь сейчас.
– Но она меня...
– Мама, – предупреждающе рыкнул Марат. – Выйди. Нам надо поговорить.
Женщина снова открыла рот, но встретившись с ледяным взглядом серых глаз старшего сына, закрыла рот обратно и всё же ушла, закрыв за собой дверь кухни. Мы остались вдвоём.
Я перевела взгляд на лицо мужа. Кажется, мне пора привыкать называть его снова только по имени. Муж Марат остаётся в счастливом прошлом, на смену ему приходит Чужак Марат. Такое холодное, отстранённое и чужое лицо. Словно он никогда не был моим, словно разлюбил за несколько прошедших суток. Я даже не думала, что когда-то увижу такой равнодушный и безэмоциональный взгляд в свою сторону. И это адски больно…
– Не нужно поддаваться провокациям моей матери, – негромко сказал он.
– Постараюсь, – ответила таким же тоном я.
– Как сын? – спросил он.
– Нормально, – ответила я охрипшим от слёз и внутренней агонии голосом. – Предписания врача соблюдаем, лекарства даём. Пока ещё поднимается жар, но мы всё держим под контролем.
– Понятно. Анализы твои где? – спросил он.
Я помрачнела. Сейчас он прочтёт заключение врачей и выскажет мне... Но молчать глупо, перед смертью не надышишься. Я сходила в комнату и принесла ему документы.
Марат сидел за столом, подперев подбородок рукой, когда я принесла ему заключение.
– Вот, – протянула я ему листы.
Он молча их забрал и принялся листать в конец, ища само заключение.
– Психотропных и наркотических веществ в крови и моче не обнаружено, – прочёл он вслух и поднял глаза на меня.
В них было столько презрения, что мне хотелось просто лечь и тихо умереть.
– Я не удивлён.
Он встал на ноги и навис надо мной, словно коршун над своей добычей.