Брат жениха. Поверь мне снова
Шрифт:
Он ничего не слышал, кажется. Спал.
Наверное, пора идти к себе. Это очень странно всё. Я тайком разглядываю собственного мужа и признаюсь в любви шёпотом, боясь, что он услышит.
Встала на ноги и обошла кровать. Направилась к двери, но неведомая сила словно остановила меня. Обернулась через плечо и снова посмотрела на спящего мужчину.
Не могу уйти. Просто не могу, и всё. Ноги не идут. Моё место рядом с ним. Мой дом рядом с ним. Мой мир рядом с ним.
А если я просто полежу с ним
Вернулась. Осторожно легла на самый край матраса, чтобы не потревожить его. Едва я поймала это ощущение, что он рядом, он спит рядом со мной, как тут же успокоилась. Веки потяжелели, и меня унесло в сон.
***
МАРАТ.
Проснулся ночью и перевернулся с боку на бок, врезавшись в теплое тело.
— Что за... — распахнул я глаза и вгляделся.
Лина. Спит на моей постели почему-то. Поморщилась от столкновения.
— М-м, — недовольно простонала она, а потом прижалась ко мне и продолжила спать.
Совсем как раньше...
Что она здесь делает? Она пришла ко мне ночью сама. Хмыкнул и попытался устроиться в том положении, в каком ей было удобно спать на мне. Не гнать же её посреди ночи? Да и не хочется...
___
* Моника Беллуччи и Венсан Кассель — одна из самых красивых пар в истории мирового кинематографа — прим. автора.
Глава 18.
АНГЕЛИНА.
Распахнула глаза от того, что живот сильно тянуло. Осторожно присела и стала будить Марата.
– Марат... Марат! – звала я его, держа руки на животе.
Боль стала усиливаться.
– Что? – спросил он спросонья, привстав на локтях. – Что случилось? Ты чего не спишь?
– Мне больно, Марат.
– Больно?
– Живот.
Он какое-то время молча смотрел на меня, а потом взялся за телефон. Оформил вызов скорой и встал на ноги. Уже светало.
– Так, сейчас тебя врач осмотрит, не волнуйся.
Но я волновалась, в ответ только и могла что всхлипывать и тяжело дышать.
– Где твои документы?
– В сумке, внизу.
– Хорошо, захватим их по дороге. Лежи пока.
Он оделся и подошёл ко мне.
– Сесть сможешь, чтобы одеться?
– Да, – кивнула я и взялась за его ладонь. Осторожно села и сморщилась от боли. А потом сердце словно пронзила стрела... Подо мной на простыне алело пятно...
– Марат... Марат... – только и смогла я выдавить из себя.
Но он уже и сам всё увидел.
– А скорая? – спросила я побелевшими губами.
– Мы не будем её ждать. Сейчас каждая минута на счету.
Он уложил меня на заднее сиденье, а сам сел за руль. Довольно быстро добрался до ближайшего медицинского центра и снова взял меня на руки, понёс в прёмный покой.
– Проходите, – открыла нам дверь медсестра, видя, что меня принесли на руках в одеяле. – Что произошло?
Мы встретились глазами. Говорить это вслух было страшно нам обоим.
– Моя жена беременна. Ранний срок, но сейчас у нее болит живот, и на простыне была кровь.
От прозвучавших слов меня словно сковало ужасом, и я сжала его пиджак в кулаках. Только бы всё обошлось.
– Понятно, – поджала губы медсестра. – Сажайте в кресло, сейчас персонал отвезет вашу жену в гинекологию, её осмотрят и примут все необходимые меры.
– Я помогу.
Женщина глянула на него, но не стала спорить. Не в операционную же меня везут.
– Оформим вас позже, когда вам окажут помощь, – сказала она.
Медсестра позвонила кому-то, и спустя несколько минут пришли ещё сотрудники, и доставили меня на нужный этаж, и в нужный кабинет. Они сопровождали нас, а Марат сам вёз меня в кресле до кабинета врача. Мне вручили документы, чтобы затем я отдала их доктору. Ей, видимо, тоже уже позвонили, и она ждала нас на пороге смотрового кабинета.
– Здравствуйте, на кушетку, пожалуйста, – указала она рукой. – Давайте документы.
Марат сухо поздоровался в ответ и помог мне, стонущей от боли и держащейся за живот, дойти до кушетки и лечь на неё.
– Готовьте капельницу, – командовала врач медсестре. А потом повернулась к Марату. – Выйдите за дверь. В коридоре ждите.
Тот кинул на меня взгляд и вышел. Мне стало без него страшно и одиноко, от страха трясло мелкой дрожью словно от холода.
***
МАРАТ.
По тихому полутёмному коридору слонялся добрых минут сорок, а то и час. Заставлял себя не нервничать раньше времени, а просто ждать, когда выйдет врач и всё скажет.
Неожиданно Лина разрыдалась – громко, горько. Даже через толстые двери и стены было слышно её боль. Я попытался войти внутрь, но они заперли её изнутри. Что происходит, почему она так плачет? Ей так сильно больно?
– Чёрт! – пнул я дверь ногой.
Чего закрылись-то? Я что – к жене не могу подойти?