Брат-зверь

Дроздов Игорь

– Кемиранос.

Гном поднял лицо, медленно обернулся. Весь в боевом доспехе. Железо закрывает все тело, не оставляя ни малейшей щели. На голове рогатый шлем. Личина закрывает лицо. Сквозь узкие прорези смотрят ярко оранжевые глаза. А вот внизу, где раньше торчала борода, теперь не торчит ничего.

– Да, господин, - прогудел гном.

– Я не помешаю?

Гном промолчал. Тягостно потянулись минуты.

– Нет, - наконец сказал Кемиранос и даже чуть подвинулся, хотя места для сидения в избытке. Алексей присел на корточки, поковырял прутиком в костре.

Ему хотелось что-нибудь сказать воину-гному. Как-то его утешить. Но говорить было нечего кроме занудной банальщины. Алексей сидел, думал. Временами подбрасывал дров в огонь. Кемиранос сидел не двигаясь. Муха села ему на шлем, поползла в глазницу. Через некоторое время выползла из другой, улетела. Гном не шевелился. Алексей потер руки. На душе было тяжко. Прошли медленные, мучительные полчаса. Алексей поднялся не в силах больше терпеть.

– Спасибо, - неожиданно сказал гном.

Алексей даже вздрогнул.

– За что?

– За то, что посидел со мной.

Кемиранос замолчал и снова замер недвижимо, уставившись в костер.

Х Х Х

Горыня продержал Грымта в пруду до вечера. Алексей несколько раз ходил проверить, поторапливал. Горыня его в ответ посылал. Грымт умоляюще смотрел из воды. Весь синий, зубы стучат. Глаза выпучены как у лягушки. У пруда берега крутые, обрывистые. Даже при его росте без помощи не выкарабкаться.

Только при лучах заходящего солнца богатырь, наконец, позволил великану вылезти из воды. Грымт выбрался жалкий, волосы слипшиеся, трясется. Жалким голосом обругал богатыря. Потрусил к костру, прижался к нему, улегся вокруг него колечком. Сразу потянуло влажными испарениями. Запах тяжелый. Плавает над головой как туча.

– Ну?
– спросил Алексей.

– Не знаю, - устало проговорил Горыня и повторил.
– Не знаю.

– Сергей, - крикнул Каширцев.
– Достань Грымту одежду.

Сергей спокойно кивнул Аленке. Подошел к рюкзаку великана. Вытряхнул его на землю. Разворошил кучу, вытащил на свет огромные штаны, рубаху. Бросил Горыне, а тот перебросил Грымту. Великан ухватился за штаны с жадностью. Натянул с такой скоростью, словно от этого зависела его жизнь. Укутался в теплое. Снова лег у костра и мгновенно заснул.

Алексей и Горыня бросили на него взгляд. Отвернулись. В глазах Горыни жалость. В глазах Алексея непонимание.

– Чего будет теперь-то?

– Я же сказал: не знаю. Первый раз встретил идиота, что б так вляпался.

– А может не идиота, - немного подумав, ответил Алексей.

– Может и не идиота. Лишил мир одного зла. Не слабого.

Замолчали. Оба стояли, думали. Алексей тяжело вспоминал, что это он спас бабульку. Потом подумал про Кемираноса. Посмотрел. Гном так же сидел у костра. Рядом с великаном. Та же поза, словно он за весь день и не двинулся ни разу.

– Что можно говорить?
– проговорил Горыня. Еще помолчал немного - Неизвестно что может произойти и как эта зараза подействует. С оружием-то все понятно. Оборачивается против своего владельца. А вот с живым существом?

Он

покачал головой и отошел. Расстелил одеяло. Притворился, что уснул мгновенно.

Алексей все ни как не мог расслабиться. Ходил вокруг костра, вокруг лагеря, посматривал на спящих. На Кемираноса, все так же безмолвно сидящего. С тревогой на великана, на его мышцы. Вспомнил его силу.

Его тянуло спать, но он все не мог уснуть, как часто бывает у тех, кто страдает бессонницей. А тут еще и что-то тревожное насчет сна. Точнее спонтанных переходов. Что-то не нравилось ему с этими инсектами. Только что?

Наконец Алексей не выдержал. Осторожно пробрался к сыну, потряс его за плечо. Сергей проснулся не сразу. Попробовал вырваться, повернуться на другой бок. Отец не дал.

– А? Что?
– Сергей открыл глаза и непонимающе уставился на отца.
– Что случилось?

– Вот у тебя и хочу узнать.

Сергей сел. Потер пальцами глаза.

– Пап, тебе что, не спиться?

– Не хочется. Я у тебя только одно спрошу и спи дальше.

Сергей все-таки поднялся, потянулся с кряхтением. Пошел, аккуратно обходя спящих.

– Не хочется разбудить, - сказал он на краю поляны, у самых деревьев.
– Так что за вопрос?

Алексей так же осторожно пробрался к сыну. Потом повернулся. Взгляд его быстро нашел среди спящих огромную фигуру великана. Грымт спал, поджав под себя ноги. Воткнул подбородок между колен. Немного дергается, постанывает.

– Меня интересует… Грымт.

– А что с ним?

– Как будто не знаешь.

– Не знаю.

– Не придуривайся.

– Да честно не знаю, пап.

– Да?
– Алексей недоуменно пожал плечами.
– А мне казалось, все знают. А вопрос у меня такой. Что бывает с человеком… б ррр… с великаном, если на него попадет кровь бабы Яги?

– Кровь?
– Сергей обрадовался.
– А, если попадет, то обычно бывают три результата. Либо человек постепенно слабеет и в конце умирает, либо, опять же постепенно, меняется и превращается в какое-нибудь хищное животное. Э, стоп, ошибся, их не три, а четыре. И… - лицо Сергея исказилось.
– Так Грымт? Это… - в глазах появились понимание и испуг.

– Да. Один ты еще не понял. Говори, что там еще. Чувствую самое плохое приберег на последок.

– Да, конечно. Третье это… Пап, а я как утром увидел, как Горыня Грымта полоскает думаю, что происходит? А ведь даже не дотумкал. Он же нас всех выгнал, а сам с ведьмой остался. И дубина эта. Она вся кровью покрыта. Ее сжечь надо…

– А Грымта что, тоже сжечь?

Сергей поперхнулся. Неверяще посмотрел на отца.

– Я не говорил.

– Зато подумал, - Алексей неожиданно для себя разозлился.
– Ну, как рад, - проговорил он скривив губы.
– Как здорово придумал. Раз тебе, и зверушка побежала. Все хлопают, всем весело. Или не весело?

Сергей весь сжался, сгорбился.

– Я не думал, - пролепетал он.

– Думать надо всегда. А то ишь как просто. Придумал! Только не думал, что будет от твоей придумки. Не думал, что сам увидишь результаты. В живую.