Брат-зверь

Дроздов Игорь

Алексей посчитал. Уперся взглядом во взгляд краба. Тот медленно дви­гал челюстью из стороны в сторону. Один глаз смотрит в землю. Второй уперся прямо в небеса. Громко щелкнуло. По телу пробежала дрожь, когда Алексей рассмотрел какие у этого крабика клешни. Конечно, по про­порциям с телом они не совпадали, были очень маленькими, но и оставше­гося хватало на то, чтобы перерезать пополам кошку. А судя по щелч­ку, силы хватит не только на кошку, но и на три кошки сразу. А то и на стальной рельс.

– Насмотрелись?

На секунду Алексею показалось, что это краб заговорил с ним.

Он завертел головой. Алексей заметил,

что директор говорил все вовремя, в нужный момент. В общем, разговор велся так, что становилось ясно, Эдуа­рд Степанович откуда-то за ним наблюдает. Видит, что он действительно дрожит и рассматривает, а не спит поддавшись, наконец выламывающей челюсть зевоте. Где же видеокамера? Но сколько Каширцев ни всматривался, обнаружить ничего не смог.

– Тогда продолжим.

Голос Эдуарда Степановича прозвучал очень неприятно. Алексей впился в экран, со страхом ожидая, что за гадость для него придумали.

Невидимый оператор изменил перспективу. Экран сдвинулся. В поле зрения появилась часть бетонного забора с дверью. Створка приоткрылась, вошли четверо. Трое охранников вели Ольгу. Девушка непонимающе крутила головой. Увидела чудовище в первой клетке, завизжала, дернулась обратно. Двое подхватили ее с боков. Кое-как удержали.

Чудовище, пасть как капкан, туловище с яблоко, зато лапы мощные, взвизгнув, прыгнуло. Ударилось о прутья, изо рта вылетели желтые брызги, расплескались по стеклянному барьеру окружавшему эту клетку, потекли вниз. Капли наверняка ядовитые.

Только с помощью третьего, охранники смогли удержать вырывающуюся Ольгу. Потащить ее дальше.

Алексей рванулся так, что приподнял тяжелое кресло. Сделал пару шагов, но все же рухнул обратно с искаженным от напряжения лицом. От экрана не оторвался.

– Остановитесь!
– крикнул он.
– Мне плевать, что вы хотите сделать. Я буду выполнять все, что вы хотите.

– Нет, - донесся голос Эдуарда Степановича.
– Один раз ты уже обещал и нарушил. И теперь должен увидеть, до­лжен понять, что мне нельзя перечить.

Ольгу подтащили к указанной директором клетке. Краб оттуда посмотрел на нее за­интересованно. Видно не первый раз к нему на свидание приводят краси­вых девушек.

– Ты должен запомнить, - продолжал вещать Эдуард Степанович.
– что не должен тро­гать никого из моих людей. Ты должен запомнить, что если я скажу тебе упасть и отжаться, ты должен сделать это не медля, не задумываясь. Ес­ли я скажу тебе снять штаны на людной площади, ты это сделаешь.

– Я сделаю, сделаю, - сжав зубы твердил Алексей.
– Только оставьте ее в покое.

– Нет, - отрезал Эдуард Степанович.
– Для того, что бы у тебя не возникло больше никаких мыслей я должен продемонстрировать тебе капельку, всего лишь капельку того, что мы можем выплеснуть на твоих родных.

На экране охранники обхватили Ольгу с боков. Прижали одну руку к боку. Тре­тий охранник схватил ее за вторую руку, потянул к клетке. Ольга завизжала, попыталась вырваться. Экзекутор тянул изо всех сил. Рука медленно приблизилась к клетке. Кончики пальцев зашли за прутья. Ольга перевела дыхание, закричала еще сильнее. Лицо побагровело от напряжения. В глазах ужас. По телу пошла крупная дрожь.

За прутья зашли пальцы. Кисть. Наконец дрожащая рука по локоть оказалась в клет­ке. Ольга уже не визжала, хрипела сорванным голосом. Перед экраном Але­ксей

откинулся на спинку кресла не в силах сделать ни чего. Глаза не отрывались от страшного изображения. В них отчаяние, усталость. Жела­ние сдохнуть, и желание убить.

Краб неспешно подошел к протянутой ладони. Сделал движение, словно собака принюхивается. Потянул клешню. Ольга захрипела, забилась в зах­вате охранников как птенчик в лапах крыс. Раздался еле слышный хруст. Указательный палец девушки упал в пыль. Медленно изог­нулся. Из среза выдавились крупные капли крови. Ольга протяжно взвизгнула, дернулась так, что почти вырвалась, но тут один из охранников влепил ей пощечину, вторую. Голова Ольги откинулась назад. Из уголка губ дорожкой потянулась кровь. Девушка без чувств повисла между охранниками. Те приподняли ее, заново сунули руку в клетку. Краб поднялся из пыли. Срезанный палец исчез между челюстями. Глаза краба остались бесчувст­венны, но в движениях просматривалась большая заинтересованность. Он с шумом втянул воздух. Аккуратно, как хирург делающий операцию на сер­дечном клапане, откусил девочке большой палец. Потянулся к среднему. Алексей до крови прокусил губу. Веревки до боли врезались в руки, кисти начали синеть. Белки глаз покрылись частой сеткой лопнувших сосу­дов. Он с ужасом, ненавистью и отвращением смотрел, как продукт чудови­щного эксперимента опустился в пыль. Подхватил лакомый кусочек. Покатал его в челюстях. Рывками начал проталкивать в глотку. Тонкий пальчик исчезал фаланга за фалангой. Прощаль­но блеснул изящным ноготком, исчез, подтверждая, что его дочь навсегда осталась изувеченной. Калекой.

– Все, хватит, - приказал Эдуард Степанович.

На руке Ольги остался только мизинец. Суки, правую руку изуродовали.

Охранники оттащили девочку дальше от клеток. Подчеркнуто бережно уложили на пол. Появился врач, деловито занялся перевязкой.

Алексей в первую секунду чуть не пробормотал директору благодарность, что он остановил мучение. Потом про себя пообещал оторвать Эдуарду Степановичу все выступающие части тела голыми руками. Включая и ту самую.

– Ну, вы все поняли?
– голос директора был холоден. Он даже не подозревал, что призывается на его голову. А может, и подозревал.

Алексею захотелось заорать, швырнуть стулом, выбить дверь, взорвать к черту весь этот зверинец. Он напряг волю, спрятал оскал и выставил вперед спокойствие.

– Да, я понял, - проговорил он.

– Господин директор.

Алексей стиснул зубы, но повторил:

– Господин директор.

– Очень хорошо, - Эдуард Степанович повеселел.
– Скоро вас освободят. Вам дается час на приготовления, и вы отправитесь дальше на благородные свершения для нашей и, кстати, вашей пользы. Помните, от вас зависят жизни ваших родных и ваша собственная.

Алексей промолчал, но лицо очень красноречиво высказало все.

– Не верите, - голос директора зазвучал укоризненно, словно он говорил с непонимающим ребенком.
– А зря. Вы выполняете наши условия, а мы выполним свои. Конечно, для нашей безопасности мы не выпустим вас в родную страну. Устроим вам эмиграцию и живите. Мы же не звери.

Х Х Х

Николай бросил на Каширцева короткий сочувствующий взгляд. Сразу отвернулся.

– Следующая, ваша жена, - сказал он.