Братство фронтовое
Шрифт:
Военный патруль, милиция вытянулись в цепочку вдоль тротуаров.
Десять утра. Солнечно.
– Ведут! Фашистов ведут!
– звонко выкрикивали ребятишки.
– Убийц ведут!
– с презрением и ненавистью восклицает женщина с ребенком на руках.
Грязно-зеленым потоком тянулись колонны вчерашних разбойников. Понурив головы, шли они по московским улицам, которые сулил отдать им Гитлер. Пленные видели светлые дома нашей столицы. Они вспоминали фашистских брехунов, объявлявших Москву разрушенной. Но Москва стояла невредимой.
Фашисты
Пленные все идут и идут. Их много. Это только частица взятых в боях за Белоруссию. За последними их рядами ехали машины, поливали московские улицы, чтобы смыть с них следы, оставляемые фашистской нечистью.
По возвращении в клуб я рассказал раненым о том, что видел.
Утро нового дня. Клуб готов к приему. Политруки отделений разбирают в библиотеке свежие газеты, журналы. Больные в синих халатах осматривают выставку картин, подходят к карте. Измеряют расстояние до Берлина. Наша линия фронта помечена красным шнуром, линия союзников - зеленым.
Карта отражает положение на фронте. Раненые разглядывают ее. Вспоминают знакомые места боев, где начинали войну, откуда их уносили после ранения. Что там сейчас? Каждый из них гадает, где окажется после госпиталя. Точка с пометкой Берлин выделялась на карте темным пятном, так часто касались ее пальцы раненых, мечтавших закончить здесь свой боевой путь.
Художники готовят новые плакаты, монтажи, композиции.
Киномеханик Андрей Гусев, прихрамывая, хлопочет в кинобудке. Проверяет готовность аппаратуры к показу фильма.
В кабинете раздается телефонный звонок, договариваемся с театральными коллективами об их очередных выступлениях в госпитале.
В восемь вечера начинается демонстрация фильма Александр Невский.
Вскоре показ прерываем. Радиоузел передал важное сообщение:
Войска 3-го Белорусского после упорных боев овладели сегодня укрепленными городами Восточной Пруссии - Пилькален, Рагнит и успешно продвигаются вперед, громя врага на его территории.
В зале раздаются аплодисменты. Показ кинокартины возобновляется.
Под залпы салюта проходят на экране кадры потопления псов-рыцарей в Чудском озере. Эти кадры звучали в унисон переданному важному сообщению.
– Так было в апреле 1242 года, так и сейчас, - переговаривались между собой раненые, прислушиваясь к салюту.
Окончилась картина. Лавиной хлынули люди из зала к карте. С волнением рассматривают уже передвинувшуюся вперед, на запад, красную линию фронта.
Постепенно клуб пустеет, люди расходятся по отделениям, в палаты, на покой.
* * *
Все новые и новые радостные вести с фронта. Все чаще и чаще
Сегодня вечером передается подряд уже пятое важное сообщение. Пятый раз столица Родины Москва оглашается победными артиллерийскими залпами в честь взятия вражеских городов. Сто залпов из 1100 орудий в один вечер!
Скорее, скорее туда, в Берлин!
– такими думами живут раненые. Охваченный таким же настроением, решил и я обратиться к начальству.
Долго думали они: куда направить меня. Наконец дали назначение в часть, сопровождающую на фронт эшелоны с техникой.
Прибыл в танковую часть. Здесь, узнав, что я художник, дали задание написать два панно: Разгром немцев под Сталинградом и На подступах к Берлину. Предназначались они для вестибюля помещения штаба.
В гимнастерке с засученными рукавами, измазанный углем и краской, я несколько дней не отходил от холстов. Устав от одного, писал другой.
Наконец панно готовы. Командование осмотрело их, одобрило. Укрепили их на места.
Затем последовало новое задание, срочно написать призывы на самоходках. Тут уж я был не один. Даже рядовые артиллеристы старательно выводили надписи на корпусах этих грозных машин.
И вот вместе с начальником эшелона капитаном Куделиным отправляемся по прямому назначению в путь с эшелоном.
Предрассветную весеннюю тишину нарушает духовой оркестр. Для проводов на эстакаду завода пришло командование полка.
– Я надеюсь, товарищи, - обратился к капитану Куделину и ко мне командир полка, - с новым поручением справитесь так же, как и с картинами.
Подтянутый, в офицерском мундире танкиста, коренастый, прошедший тяжелыми дорогами боев, полковник дает последние указания.
– Самоходки с их расчетами должны быть доставлены в полной боевой готовности до места назначения - до Берлина! Счастливого пути!..
Эшелон с людьми и боевым грузом трогается в далекий путь. Наши уже на подступах к логову фашизма.
Поезд спешил. Воины с новой техникой двигались на запад...
– Надо торопиться. Для кого же мы малевали эти лозунги?
– кричат командиры расчетов, показывая на самоходки с надписями на корпусах: На Берлин!, Даешь Берлин!, Только в Берлин!.
Эшелон то ускоряет ход, то снижает скорость, часто останавливается. На остановках люди спрыгивают с платформ, бегут к нашему вагону с одним и тем же вопросом:
– Какие известия? Что с Берлином?..
В одну из ночей вагоны нашего эшелона были поставлены на другую ходовую часть, предназначенную для более узких рельсовых путей. Значит, мы будем двигаться уже по чужой территории.
И вот 2 мая 1945 года мы услышали на одной из остановок: ...Сегодня, 2 мая, советские войска полностью овладели столицей Германии городом Берлин центром немецкого империализма и очагом немецкой агрессии.
Берлинская битва завершена. Над центром Берлина - рейхстагом - развевается алый стяг - знамя Победы! Радость охватила людей.