Братство идущих к Луне
Шрифт:
– Смотрите, – шепотом сказала Ада. – Сейчас…
Луна поднималась над лесом выше и выше, заливая холм, на котором они стояли, дорогу, поля, и лес призрачным холодным светом. Сегодня она была яркая, до невозможности яркая, и такая красивая, что захватывало дух. Трое молча смотрели на шествие Луны по небу, и довольно долго молчали, пока молчание это не нарушил, наконец, Яр.
– Завтра полнолуние, – произнес он. – Ещё раз придём, да?
– Конечно, – кивнула Ада. – Придём.
– После завтрашнего останется ещё две полные Луны, то есть мы, получается, на третью, – задумчиво сказал Роман. – Что ж, это правильно. Но как же всё-таки красиво.
– Нарисуй, – предложила Ада.
– Так Яр уже нарисовал, – Роман вздохнул. – Лучше, чем он, я не сумею.
– Да ладно, –
– Может, и попробую.
На холме они просидели до одиннадцати, и ушли только тогда, когда стало совсем уже холодно, а Луна поднялась выше, и краски, которые она дарила окружающему мира, начали меркнуть.
***
«…познакомилась на даче с близнецами, Яном и Яром Огарёвыми. На вид они совсем близнецы, но всем говорят, что погодки, врут, наверное. Они смешные, постоянно дурачатся, и Ян умеет играть на гитаре. Они немножко странные, потому что оба говорят, что помнят войну, но ведь они никак не могут помнить войну, мы с ними в пятьдесят пятом родились, а война тогда уже десять лет как кончилась. А они говорят, что помнят. И самолёты помнят, и обстрелы, и как у них бабушка старая погибла на их глазах, именно что под обстрелом. Это странно. Спросила у мамы, она сказала, что они фантазёры, а я дура, которая им верит, а еще сказала, что такими вещами не шутят, это низко. Но, может, они про какую-то другую войну говорили? Надо будет спросить потихоньку, пусть расскажут. Ян и Яр живут у Куровых, которые рядом с нами, забор в забор, и мама скоро с братьями познакомилась. Сказала, что вроде хорошие, хотя и дурачки, конечно. Но у мамы все дурачки, разве что Рому она выделяет, но Рома – он какой-то необыкновенный, настолько необыкновенный, что я к нему и подходить боюсь. К тому же Рома с четырнадцати лет гуляет с Аглаей. Аглая – красавица, мама сказала, что она с каждым годом всё больше становится похожа на французскую актрису Мишель Мерсье. Про актрису не знаю, а про Аглаю знаю – они с Ромой идеальная пара, все так говорят. Может, они поженятся? Я бы хотела побывать на свадьбе, ни разу не была, только издали видела. Аглае белое платье было бы очень к лицу…»
– Дневники? – спросил Эри.
– Ага, – кивнула Берта. – Обычные девчачьи дневники. Кое-что странное прослеживается, но это работа гения, который таскал парней туда-сюда. Романа, кстати, не таскал. Только братьев.
– Да? – удивилась Эри. – А нам сказал, что всех.
– Нет, не всех. Свою копию он отправил сразу по адресу, а вот их – куда-то ещё, и лишь в подростковом возрасте переправил уже сюда. Им было по пятнадцать, как я понимаю.
– Ага, значит, ещё до того, как с Фламма и Амритом это всё случилось, – сообразила Эри. – Вот же хитрый гад. И нам не сказал.
– А что ты от него ждала? – удивилась Берта. – Мы сидели там, глядя на весь этот кошмар, а он тут… ай, ладно, ну к чёрту. Читать что-то будешь?
– Ну, давай, – пожала плечами Эри. – Всё равно делать нечего. Мужики разбежались, а мы тут с тобой, как две узницы, с этими бумагами.
– Они правильно сбежали, смотрят точки по старой теме, и заодно решили прогуляться в этот самый поселок «Солнечный», где живут трое, – Берта утомленно потерла глаза. – Слушай, давай ты тоже почитаешь. Мне надоело делать это одной.
– А давай я почитаю то, что писал Яр, – предложила Эри. – Мне это как-то ближе будет, ну, наверное.
– Сомневаюсь, – покачала головой Берта. – Тем более… смотри сюда. Вот хронология. В тот период, о котором я читаю сейчас, Яр ничего не писал. Вообще ничего, он не вел дневники. Вести он их начал после кое-каких событий, а до этого есть только записи Ады. Так что придется читать её.
– Ладно, – сдалась Эри. – Но там хоть что-то дельное есть?
– Кое-что есть, – Берта задумалась. – Несмотря на крайнюю наивность, она довольно наблюдательна, и умеет замечать вещи, которые другие упускают. Та же война, например. Возраст братьев. Чужая красота. Вот видишь, здесь? «Похожа на актрису Мишель Мерсье». Заметь, в ней нет ни капли зависти. Другая девочка, видя рядом такую красотку, испытывала
– Вообще да, ты права, – покивала Эри. – Действительно. Ладно, сдаюсь, давай сюда дневники. Считки смотреть будем?
– Только не сегодня, – покачала головой Берта. – Считки уже вместе с мужиками, по очереди. Да и не хочу я пока, честно говоря. Настроения нет.
– Догадываюсь, что там, – Эри с горечью посмотрела на Берту. – Я же помню, как я жила. Не думаю, что там буде что-то… лучше.
– Думаю, там будет что-то хуже, судя по тому, что их из пяти осталось трое, – согласно кивнула Берта. – Поэтому только с ребятами, никак иначе. И точно не сейчас.
3
Камешек в ботинке
Продуктовую экспедицию Роман решил организовать, когда Луна пошла на убыль, небо затянули облака, и на холм, смотреть на Луну, они ходить временно перестали. Зато Ада снова зачастила на Яблочную, к заветному забору, и её уже по разу поймали – сперва Роман, а потом снова Яр. И едва не поймала хозяйка участка, дородная, хамоватая баба, жена властителя всея участка, Юрия Витальевича. Хорошо, что Ада вовремя сообразила, что к чему, с какой целью Петровна поплыла своими телесами в сторону калитки, и вовремя смылась – отдышаться, правда, потом не могла минут десять, но сумела сберечь анонимность, потому что Петровна её не заметила. Скорее всего, Петровна решила, что это мальчишки из соседних домов, а если дети, то детям – можно, им прощается. Ну, дети же.
К подготовке экспедиции на станцию за продуктами Роман подошел основательно – смазал колеса у двух «тачанок», то есть у сумок на колесиках, подшил вечно отрывающуюся лямку у рюкзака, и положил в карман этого самого рюкзака литровую бутылку с водой. Соратники по походу, то есть Яр и Ада, прибыли к концу приготовлений, тоже не с пустыми руками. Ада – с рюкзачком, Яр – с парой авосек.
– Выходим, – скомандовал Роман. – Списки написали?
– Написали, – в унисон откликнулись Ада с Яром.
– Молодцы, – похвалил Роман. – Так, Ада, смотри мне, чтобы без глупостей.
– Ты о чём? – нахмурилась та.
– Просто помни, какая у тебя пенсия. А собаку эту и так уже без тебя кормят все, кому не лень, она уже под калитку пролезть не может.
По дороге, уже в деревне, был один дом, который Ада во время походов в магазин не обходила своим вниманием – там жила толстая, пожилая, и очень доброжелательная собака, которой Ада всегда покупала сосиску или сардельку в подарок, и просовывала под калитку. То есть еще пару лет назад собака из-под калитки прекрасно вылезала, и приветствовала прохожих, а теперь под калиткой собака проходить перестала – по словам Романа получалось, что либо дырка под калиткой уменьшилась, что сомнительно, либо собака увеличилась, что уже ближе к истине.
– Ладно, – нехотя сдалась Ада. – Разве что совсем чуть-чуть.
– Ой, ну тебя, – безнадежно махнул рукой Роман.
***
Дорога в магазин была неблизкая. Сперва требовалось пройти через весь «Солнечный», потом – миновать небольшой лесок, пройти через поле, после – миновать половину деревни, до пруда, и вот тут, у пруда, и будет магазин. Да, в самом «Солнечном» магазин тоже имелся, но цены в нём, по общему мнению, были просто конскими, да и выбор продуктов оставлял желать лучшего, поэтому большинство пенсионеров, да и просто людей экономных, ходило в деревню. Пусть дальше, зато магазин большой, выбор неплохой, и скидки действуют. Ну, у кого они есть, эти скидки. Аде и Яру, например, скидки были не положены, а вот у Романа имелась карточка, которую ему выдали давным-давно, как заслуженному художнику, и по карточке этой в определенные дни можно было получить десять, а то и пятнадцать процентов выгоды. Конечно, не в выходные. Конечно, не в праздники. И не вечером. В будние, днём, до двух часов, если точно. Сегодня был вторник, утро, поэтому по Романовой карточке можно было неплохо затариться.