Братство обреченных
Шрифт:
«Так я еще и фотограф!» — радостно подумал Ветров.
А теперь он стоял у киоска и любовался своей статьей. Такое случалось редко. Андрей давно привык видеть свою фамилию в газете. Понимал, что настоящей славой тут и не пахнет. Скорее — рутинной работой. Но этот материал был особенный. Ветрова так и порывало крикнуть: «Смотрите, это я написал! Да не покупайте черт знает что, берите «Советский труд». Вот же он!»
Со всех газетных лотков на него смотрели глаза Куравлева с застывшей где-то в глубине
В редакции Андрей увидел газету в руках милиционера, сидевшего на проходной. Потом на столах у частных охранников, дежуривших на этаже «Советского труда».
«Читайте-читайте, — подумал Андрей. — Это стоит того!» Он специально дошел до стенда, где вывешивались лучшие материалы номера, и убедился, что их статья уже висит там. Это было формальностью. Так как уже вчера, по реакции главного редактора, прочитавшего материал, стало ясно — они на коне!
Но самым приятным сюрпризом явилась похвала коллег, таких же журналистов, как и он. Почти все, кого он встретил в коридоре, выражали свое восхищение.
— Андрей, ты потрясающий материал написал! — сказал товарищ из спортивного отдела.
— Постой-постой. — Ветров изумленно посмотрел на него. — Ты что, прочитал?
— Да! И не просто прочитал, а домой принес. Я же вчера дежурил, так что дождался номера. Показал тестю. Тот сначала отмахнулся: слишком большая статья. Потом пошел в туалет — и пропал. Ну, думаю, проняло его. Точно, выходит с газетой, берет карандаш, что-то чертит, схему изучает…
На полосе, где публиковался основной текст, они поместили схему места происшествия, которую следователи составили при осмотре квартиры.
— Но тесть-то ладно. А ты зачем родную газету стал читать? — спросил Андрей.
— Так про вашу статью все говорили. Мне и стало любопытно…
А вот это действительно было очень необычно! Андрей давно заметил: журналисты редко читают газету, в которой работают. Он сам брал в руки «Советский труд» когда-никогда. А читал больше свои статьи (и то не столько читал, сколько писал). До причины такого положения вещей Ветров докопался сам. Дело в том, что…
«Журналисты каждый день видят, какие люди пишут в их газету, и не верят, что эти лица способны написать что-то умное и путное».
Так он всем и объяснял. Причем легко соглашался с тем, что и сам внешне никак не походил на человека, могущего настрочить что-то толковое.
— Андрей, хорошая статья у вас с Азаровой! — воскликнул еще один собрат по перу, проходивший по коридору. — Я прочитал на одном дыхании.
«Да, старик, это и есть успех!» — с гордостью подумал Андрей. Пока он дошел до рабочего места, успел принять с десяток поздравлений. А в кабинете уже сидела Ольга. Она также сияла как именинница.
— Нас с тобой очень хвалили на летучке, — сообщила Азарова. — Ставили наш отдел в пример
— А остальных-то за что? — с улыбкой спросил Ветров.
— Ну все, зазвездил, — так же шутливо воскликнул один из коллег.
— Кто это там под фикусом недоволен? — Андрей бросил сумку на свой стол.
В центре их кабинета стоял здоровенный фикус. Вокруг располагались пять рабочих столов. И еще каким-то образом умудрился втиснуться диванчик для посетителей. Кадку с фикусом несколько раз порывались вынести и выбросить, но Азарова не позволяла. Да и Ветрову нравилось видеть перед глазами «зеленое насаждение» (как он сам называл).
— Ты, наверное, и здороваться скоро перестанешь? — улыбнулся другой товарищ.
— Я уже почти перестал…
— Андрей, надо будет написать официальное письмо в Генеральную прокуратуру и Верховный суд, — повелительно, как всегда, сказала Азарова. — И к ним приложить статью. Они, конечно, и так ее прочитают. Но их нужно еще бумагой с печатью прижать!
— Сделаю, — устало ответил Андрей. Ему в этот день хотелось только принимать поздравления, радоваться жизни. А работать, тем более писать скучные официальные бумаги, вдруг резко стало лень…
— Они сейчас забегают, — довольным тоном произнесла Азарова. — Начнется гонка, кто вперед отменит приговор. А нам-то все равно. Конечно, пройдет некоторое время, пока вызовут дело из архива. Кстати, где оно хранится?
— В Самаре, в гарнизонном суде…
— Вот, пока оно дойдет из Самары. Думаю, около месяца. Ух и шум сейчас поднимется! Там же столько больших начальников отметились подписями! Надо разбираться, кого-то наказывать! А Куравлева — восстанавливать в звании, в должности, выплачивать зарплату за несколько лет. Он враз разбогатеет…
— Если такие сложности, может, они постараются спустить все на тормозах? — с сомнением заметил Андрей.
— Мы не позволим! — уверенно сказала Ольга.
В Оренбурге этот номер «Советского труда» разошелся мгновенно. На следующий день статью перепечатала местная газета «Репортер Оренбурга». У киосков выстроились очереди.
В колонию газета пришла с опозданием. Сначала ее прочитал весь персонал. Потом показали Куравлеву.
— Скоро домой поедешь, — не без зависти сказал один из сокамерников.
А в администрации Оренбургской области разразился скандал. Губернатор, прочитав статью, пришел в ярость.
— Что это такое?! — Он потряс «Советским трудом» перед стоявшими навытяжку министром печати области и начальником управления информации и общественных связей. — Откуда оно взялось?
— Мы проверим, — произнес побледневший начальник управления информации.
— А почему раньше не проверяли? — Губернатор побагровел. — Каким местом думали, когда эта мерзость только сочинялась?