Братство Розы

Моррелл Дэвид

Техасец Отон пожал плечами.

— Что ж, в нашем деле не исключен риск.

— Да, конечно, — продолжал немец. — Ноя хочу предложить вам кое-что новое. Это касается усовершенствования существующей системы убежищ. В чрезвычайной ситуации каждый агент любой разведки во всем мире будет иметь возможность воспользоваться убежищем в одном из специально выбранных городов. Я предлагаю Буэнос-Айрес, Потсдам, Лиссабон и Осло. У всех нас есть там свои представительства.

— Александрия, — сказал англичанин.

— Согласен.

— Монреаль, —

сказал француз. — Если не помешает война, я собираюсь переехать туда.

— Погодите минутку, — подал голос Техасец Отон. — Вы предлагаете мне поверить в то, что когда настанет война, ни один из ваших ребят не убьет в таком месте ни одного из моих.

— Да, но только при условии, что противник находится в убежище, — сказал немец. — Наша профессия, как мы знаем, сопряжена с опасностью и нервным напряжением. Я могу вас уверить, что даже немцы иногда должны отдыхать.

— И успокаивать нервы, и залечивать раны, — добавил француз.

— Это зависит от нас самих, — сказал англичанин. — И если активный агент захочет покинуть наши ряды, он должен иметь возможность из безопасного убежища попасть в место отдыха, а также быть уверенным в том, что с ним ничего не случится до конца своих дней. Ну, а золото или драгоценности послужат ему своего рода пенсией.

— И наградой за верную службу, — сказал немец. — А еще приманкой для молодого поколения.

— Если дела пойдут так, как я надеюсь, у меня будут все эти приманки. Тем не менее, я человек осторожный. Вы со мной согласны? — спросил Шмельтцер.

— Можете ли вы гарантировать, что наших людей не перебьют в этих ваших убежищах? — спросил Лэндиш.

— Слово профессионала.

— Наказания предусмотрены?

— Безусловно.

— Согласен, — сказал англичанин. Американец и русский хранили молчание.

— Уж не кажется ли мне, что наши новые межнациональные представители придерживаются особого мнения? — спросил немец.

— В принципе я согласен и попытаюсь изыскать необходимые средства, но гарантировать сотрудничество Сталина я не могу, — ответил русский. — Он никогда не будет защищать иностранного агента на советской земле.

— Но вы обещаете никогда не причинять вреда вражескому агенту до тех пор, пока он находится в безопасном месте? Русский неохотно кивнул.

— Ну, а вы, мистер Отон?

— Что ж, я готов предоставить некоторую сумму денег, но у меня нет никакого желания, чтобы одно из таких убежищ находилось на территории США.

— Что скажут остальные? Остальные закивали.

— Нам нужно придумать пароль, — сказал Лэндиш.

— Предлагаю “Приют”, — произнес Шмельтцер.

— Не подходит, — возразил Лэндиш. — Так называется половина наших больниц.

— Я предлагаю другое название, — сказал француз. — Все мы образованные люди. Я уверен, вы помните историю одного из моих соотечественников, жившего в период раннего средневековья — Пьера

Абеляра.

— Кого? — переспросил Техасец Отон. Жирар повторил имя.

— Это он пришел в церковь и нашел там убежище? — спросил Отон.

— Да.

— Хорошо, мы назовем это “убежищем”, — заключил Шмельтцер. — Итак, “Убежище Абеляра”.

Двумя днями позже, во вторник, первого сентября, Даладье, министр обороны Франции, прилетел в Париж после встречи с Гитлером в Мюнхене.

Его самолет приземлился в аэропорту Ле Бурже. Сойдя на землю, он был встречен толпой, кричавшей: “Да здравствует Франция! Да здравствует Англия! Да здравствует мир!”

Развевающиеся флаги, цветы, люди, рвущиеся сквозь полицейские кордоны. Репортеры кинулись к алюминиевому трапу самолета, спеша приветствовать возвратившегося министра.

Даладье был в замешательстве. Повернувшись к Фуко, представителю агентства Рейтер, он пробормотал:

— Да здравствует мир? Неужели они не разгадали планов Гитлера? Глупцы!

Париж, пять часов пополудни, воскресенье, третье сентября, 1939 год.

По радио внезапно прервали передачу из театра Мишлин, чтобы сделать следующее сообщение: “Франция официально объявила войну Германии”.

Радио молчало…

В Буэнос-Айресе, Потсдаме, Лиссабоне, Осло, Александрии, Монреале была основана целая сеть убежищ для агентов крупнейших разведок мира. К 1941 году эта система безопасности распространится на Японию, а в 1953 году — и на большую часть Китая.

Убежище стало функционировать.

Книга первая

«УБЕЖИЩЕ»

Человек привычки

1

Вэйл, штат. Колорадо.

Снегопад усиливался, и снег слепил Солу глаза. Он мчался на лыжах сквозь густую его завесу, резко разворачиваясь на крутых поворотах, несясь вниз по склону. Небо” воздух, земля — все вокруг было белым-бело. Сол не видел ничего, кроме снежного вихря перед самым лицом. Его окружал белый хаос.

Должно быть, он ударился о дерево или выступ засыпанной снегом скалы — какая разница? Сол чувствовал все возрастающее возбуждение. Порывы ветра, хлеставшие в лицо, вызывали у него ухмылку. Он перекрестился слева направо. Почувствовав, что склон стал не таким крутым, понесся по прямой.

Следующий склон должен быть круче. Он с силой оттолкнулся палками, набирая скорость. Живот обжигало холодом. Это ему нравилось. Вакуум! Белое безмолвие. Прошлое и будущее не имеют никакого значения. Значение имеет только настоящее — и это прекрасно!