Братство Розы

Моррелл Дэвид

Сол нажал на кнопку вызова.

— Я сделаю все отсюда. Уходи.

Он наблюдал за домом в подзорную трубу. Мужчина вошел в дом, лимузин присоединился к остальным машинам.

Сол взглянул на часы. Все идет по плану. Сейчас особняк охраняется хорошо, а еще неделю назад охрана состояла из дежурного на воротах, патруля на территории возле дома и охранника в доме. С помощью прибора видения Сол три ночи подряд наблюдал за домом и изучил режим охранников. Теперь он знал, когда они сменялись и когда отдыхали, выяснил, что в четыре часа утра всегда обходят владения. Под покровом ночи он прокрался к дому ровно в четыре. Двое из его группы устроили ловушку

на дороге, ведущей к воротам, — они изображали молодых людей, устроивших гонки на своих машинах-развалюхах, передвигавшихся со скоростью черепахи. Пока охранники глазели на необычное зрелище, Сол открыл отмычкой замок на двери запасного выхода и проник в подвал. Его не смущала сигнализация, поскольку он давно заметил, что охранник пренебрегал осторожностью и, входя в дом, не включал сигнализацию.

Подсветив фонариком, он прикрепил пластиковый взрывпакет к печной трубе, присоединив к нему срабатывающий по радиосигналу детонатор. Завершив эту важную процедуру, Сол выскользнул за дверь и растворился в лесу. Перед домом ревели моторы допотопных машин, завершавших свои гонки.

Два дня спустя охрана опечатала дом. По идее, охранники должны были обнаружить взрывпакет, однако у Сола не было оснований беспокоиться на сей счет. Охрана, похоже, теперь следила только за той половиной дома, которая выходила на дорогу.

Скоро станет ясно, осталась взрывчатка в доме или нет. Сол взглянул на часы — прошло двадцать минут. Достаточно времени, чтобы человек с ямочкой на подбородке успел уйти. Положив рацию и подзорную трубу в рюкзак, он сфокусировал свой взгляд на травинке и смотрел на нее до тех пор, пока она не заняла его внимание полностью. Он ощутил спокойствие, и не испытывал никаких эмоций, а поэтому не колебаясь взял радиовзрыватель и нажал кнопку.

Особняк взлетел в воздух. Стены разлетелись на куски, крыша рухнула вниз, окутанная пламенем и пылью. Ударная волна докатилась до Сола.

Он торопливо запихнул радиовзрыватель в рюкзак и, не обращая внимания на грохот, побежал к стоявшей на узкой лесной дороге машине, поскорее унося ноги подальше от греха.

Это была развалюха восьми лет от роду. Человек из его группы, отвечавший за транспортное оснащение операции, купил ее по дешевке за наличные в Балтиморе. Выследить ее здесь не мог никто.

Сол со страха выжал газ, но внешне оставался абсолютно спокоен. Он думал об одном: сделано то, о чем его просил отец.

8

ВЗРЫВ УНЕС ЖИЗНИ ШЕСТЕРЫХ

Костиган, Вирджиния.

По сообщениям Ассошиэйтед Пресс:

“Взрыв неизвестного происхождения во вторник вечером разрушил уединенную усадьбу Эндрю Сейджа, нефтяного магната и советника президента по вопросам энергетики. От мощного взрыва погибли сам Сейдж и его пятеро гостей, чьи личности пока не установили. Предполагают, что они были представителями крупных американских корпораций, членами фонда “Парадигма”, основанного недавно Сейджем.

“Семья м-ра Сейджа слишком потрясена случившимся, чтобы говорить об этом”, — официально заявил на пресс-конференции представитель ФБР. Как нам удалось установить, м-р Сейдж собрал что-то вроде профессионального собрания ведущих промышленников, намеревался обсуждать проблему кризиса национальной экономики. Разумеется, президент глубоко потрясен происшедшим. Он потерял не только надежного советника, но еще и преданного друга.

Семьи Сейджа во время взрыва на территории усадьбы не было. Несколько человек из охраны

Сейджа были ранены осколками. Продолжается обследование места происшествия с целью установления причины взрыва”.

9

Сол перечитал передовицу газеты, отложил ее и откинулся на стуле. Мимо его столика прошла официантка, соблазнительные формы которой не мог скрыть даже форменный костюм. Сол смотрел вокруг презрительным взглядом богача оглядывающего нищего.

Пианист бренчал что-то на рояле, крутилась рулетка, за покрытыми зеленым сукном столами резались в покер, а на душе у него было тяжело. Он хмурился и пытался понять, в чем, собственно, причина его уныния. Работа была сделана чисто и гладко. С места происшествия ушел без приключений. Машину оставил на улице, где расположены магазины, в Вашингтоне, а сам на автобусе направился в Антлантик-Сити. Он был уверен в том, что его никто не преследовал. Так в чем дело, почему он беспокоится? Загудел игровой автомат, а Сол все продолжал хмуриться.

Элиот настаивал на взрыве. Сол прекрасно понимал, что можно было вполне обойтись без взрыва. Эти шестеро могли умереть от внезапных, но вполне естественных причин, находясь далеко друг от друга, — от сердечного приступа, от апоплексического удара, могли покончить с собой, погибнуть в автомобильной аварии, да мало ли от чего? Конечно, для определенного круга людей эти смерти были бы подозрительны, но широкая общественность и средства массовой информации приняли бы все за чистую монету.

Таким образом, пришел к выводу Сол, они работали не на публику, рассчитывая привлечь к себе внимание рекламой. Но, черт побери, зачем? Сол не находил никакого более-менее логичного объяснения. Элиот всегда был приверженцем осторожности. Так в чем же дело? А еще Сола беспокоило то, что ему было ведено отправиться в Атлантик-Сити. Раньше, выполнив задание, он приходил в заранее условленное место за деньгами и дальнейшими инструкциями, это все ожидало его в шкафчике раздевалки гимнастического зала в Вашингтоне. Элиот знал, что Сол любил горы, Вайоминг, а особенно Колорадо, и всегда отправлял его именно в эти места. Тогда какого черта он послал его теперь в Атлантик-Сити, думал Сол? Он еще никогда тут не бывал. Здесь так многолюдно. Ладно, еще можно стерпеть присутствие других людей, когда ты становишься на лыжи. Сол очень любил лыжи. Сейчас же ему казалось, будто он попал в муравейник.

10

— Проклятые ублюдки, — произнес президент и ударил кулаком о ладонь другой руки. Он не спал. Новости подействовали на него ужасающим образом, куда сильнее, чем недавнее покушение на его собственную жизнь. Он дрожал от усталости. Лицо было гневно и в то же время печально. — Я хочу знать, кто убил моего друга, — сказал президент. — Я хочу знать, кто эти сукины дети. — Он внезапно замолчал. В отличие от своих предшественников, он знал, что от многословия пользы нет никому, тем более говорящему.

Интересно, знает ли президент, о том, что ленты с записями его разговоров в Овальном зале Белого дома переписаны? — думал Элиот.

Шеф ЦРУ сидел рядом с Элиотом.

— КГБ вошел с нами в контакт, — докладывал он. — Они наотрез отказываются признавать какую бы то ни было причастность к этому делу.

— Ну конечно, а что им еще остается делать? — Президент усмехнулся.

— Но я им верю. Уж слишком много шума. Они это не любят, — сказал шеф ЦРУ.

— Они хотят, чтобы мы так думали, — возразил президент. — Они изменили тактику, надеясь запутать нас.