Братство тибетского паука
Шрифт:
Наемник пробрался во временное обиталище княгини Львовой, чтобы выкрасть магический череп, в уверенности, что женщина побежала смотреть на пожар вместе с прочими любопытствующими, но просчитался — и поплатился за свою ошибку жизнью.
Но всем этим эпизодам не хватало связующего звена, чтобы превратиться в цельную историю. Чья-то черная тень лежала на каждом эпизоде и не позволяла заглянуть в лицо тому, кто ее отбрасывал, как не позволял увидать своего лица палач из ночных кошмаров Огаста.
Тени бывают очень обманчивы и мало похожи на сам предмет. Когда на небе появляется полная луна,
Огаст прибавил шагу, хотя передвигаться среди скользких могильных плит и разрушенных временем склепов было совсем непросто. Надгробие Джима Уотерса он отыскал быстро: споткнулся о перепачканный свежей землей заступ, который так и остался валяться рядом с могильной плитой. До сегодняшнего дня мистер Картрайт имел сугубо теоретическое представление о том, как функционирует это орудие труда. Заступ оказался тяжеленным! Он добросовестно попытался поддеть и приподнять им могильную плиту, но преуспел в том очень мало. Зато обнаружил, что надпись с нее исчезла — остались только имя и дата. В лунном свете может примерещиться и не такое, решил Огаст. Чтобы худо-бедно произвести земляные работы, пришлось подыскивать «святыне» временное пристанище: он пристроил коробку в один из провалов на выщербленной кирпичной кладке, поднял с земли пару кирпичей и загородил дыру ими, чтобы коробка не свалилась вниз.
Затем мистер Картрайт снял пиджак, поплевал на ладони — он не знал, чем этот нехитрый акт может ему помочь, но видел такое в фильме про золотоискателей. Дело действительно пошло быстрее — Огаст сковырнул слой зеленого дерна рядом с плитой и принялся ковырять рыхлую влажную землю, когда почувствовал, что на него надвигается черная тень. Громадный непроницаемый силуэт принес с собою знобящий холод и тревожный шорох. Тень подбиралась все ближе и ближе…
Он выронил заступ из рук, прикусил пальцы, чтобы не закричать, и замер, прислонившись спиной к стене часовни. Тень превратилась в фигуру и двигалась прямо на него, скрывая лицо под надвинутым капюшоном:
— Кто здесь? — громко и отчетливо спросил мистер Картрайт без всякой уверенности, что призраки боятся звуков. Рука призрака, облитая темной перчаткой, простерлась во тьме и накрыла его рот. Никогда не следует отказываться от тактики, успешность которой уже доказана, — Огаст без колебаний укусил ладонь.
Ай…. — вскрикнул призрак и, отдернув руку, прошипел: — Огаст? Ты чего? Сдурел?
Мардж?!?
Перестань орать!
Я не ору, — Огаст перешел на сдержанный шепот. — Что ты здесь делаешь?
А ты?
Иду в Энн-Холл.
Один, ночью, через кладбище? — леди Маргарет сбросила капюшон и тряхнула волосами. — Идиоткой меня считаешь?
Нет, Маргарет, что ты… Просто не ожидал встретить тебя посреди кладбища. Так правда гораздо ближе. Мистер Честер недавно показал нам короткую дорогу…
Ладно, раз ты все равно здесь, подержи! — она сунула ему в руки шелковый платок, в который было завернуто что-то круглое.
Пальцы Огаста задрожали:
Там что, ч-ч-череп?
Да, — Мардж схватила заступ и деловито пояснила: — Сейчас я закопаю
Огаст кивнул и осторожно уточнил:
Угу. Кто тебя попросил это сделать, Маргарет?
Никто, — леди Уолтроп прислонилась к часовне рядом с ним, стащила перчатку, провела по лицу, как будто снимая невидимую паутину, и тихо добавила: — У меня все время звенит в голове, как будто комары там летают и жужжат. Только не смейся, Огаст, наверное, я уже свихнулась. Но я знаю, это из-за черепа, он меня зовет, просит закопать его поскорее…
Поделку из кабинета доктора Форестера? Ты не свихнулась, Мардж, это доктор был не в себе, он пропитал этот череп сильным ядом. Если взять череп голыми руками — начнутся галлюцинации, если держать долго — потеряешь сознание, впадешь в кому и умрешь!
Не бывает таких сильных ядов!
Мардж нахмурилась и закурила сигарету — догорающая спичка полетела вниз, но застряла в густой паутине, оплетавшей засохший кустик у склепа.
Бывает. Яд тибетских пауков! Убитый археолог привез их в Девон, графиня, каноник и доктор пытались устроить что-то вроде «паучьей фермы» в здешних подземельях: пауки боятся дневного света…
Огаст заглянул в шелковый узелок, а потом осторожно опустил сверток на землю.
XXV
Май, 16, 1939 г., вторник 00–05 по Гринвичу
Звук его голоса натолкнулся на мрак, как мотылек на стекло: Огаст вдруг физически ощутил, как темнота сгущается, уплотняется, тени становятся длиннее, вытягиваются, растут, растут, растут, как огромные крылья, дотрагиваются до шелкового свертка и тащат, тащат его к себе — он успел наступить на краешек шелка ногой.
«Череп… череп… череп…» — зашуршала темнота.
Он оглянулся вокруг, но только встретился взглядом с Маргарет, которая шепнула:
— Слышишь? Кто это?
Огаст схватил Маргарет за руку:
— Где он?
«Череп… отдай мне… череп…» — вполне отчетливо выдохнула тьма, земля у него под ногами медленно качнулась, потом поплыла куда-то, не позволяя сделать ни шагу, — череп покатился и исчез в открытой черной пасти соседнего склепа, а через минуту тьма взорвалась иголками тяжелого, истерического хохота…
«Ты совсем не такой умненький мальчик, Гасси, как многим хочется… — утробно взвыла темнота. — Поделка старого кретина Форестера, которую он состряпал, как лоскутное одеяло, украсил куском волчьей кости и рассчитывал обмануть меня? Это все, что ты смог найти, милый?»
Земля качалась в такт этому хохоту, в такт каждому слову — так сильно, что доктор Уолтроп обязательно упала бы на колени. Огасту пришлось ухватить леди за пояс дождевика, а самому вцепиться в чугунную решетку на окне часовни:
Сэр! — крикнул он темноте. — Сэр! Вам лучше вылезти оттуда! Пауки разбежались по всему подземелью, когда здесь случился оползень, а ваши приятели сговорились и обманывали вас, сэр, никто из них не позаботился о пауках. Теперь пауки очень голодны, сэр! Они бросаются на все, что движется!