Братва и кольцо
Шрифт:
Когда подоспевший Агроном помог Сене освободить Фёдора, тот уже вполне годился в качестве цветной иллюстрации представлений древних индусов об устройстве мира. Только у тех плоская Земля покоилась на слонах, а здесь всё было немножечко по-другому — на абсолютно плоском Фёдоре, казалось, только что покоились слоны. Даже паровой каток не смог бы обеспечить более достойный результат.
Сеня покосился на труп урки и тихо, чтобы не быть услышанным, пробурчал себе под нос: «Толстяк… ты всегда думаешь о нас».
Агроном опустился на колени возле Фёдора, видок у того был — хоть прям
— О, нет!.. — Глаза его застилали слезы.
В этот момент Фёдор принялся яростно вращать зенками, и Сеня бросился к нему, отпихнув слишком рано потерявшего всякую надежду Агронома:
— Да он живой!
Сеня достал из-за пазухи велосипедный насос, секунду поразмышлял о чём-то, потом толкнул Агронома в бок:
— Не в курсе, где у него ниппель? — И, не дождавшись ответа, впихнул Фёдору в рот плетёный шланг и принялся накачивать друга воздухом. Фёдор округлялся прямо на глазах у изумлённого Агронома и быстро достиг своей прежней конфигурации. Увлёкшийся Сеня получил от приятеля звонкую оплеуху.
— Не гони, Сеня, всё ништяк. Достаточно. Мне и так теперь твоими стараниями придётся недельку на кремлёвской диете посидеть, а то бабы любить не будут!
Агроном подал ему руку, поднимая на ноги, и, глядя прямо в глаза карапузу, торжественно заявил:
— Ну что, Фёдор, теперь и ты знаешь, что такое кун-фу!
Пендальф только ухмыльнулся, глядя на эту картину:
— Мощный хоббит попался. Не зря мы на него такие надежды возлагаем!!!
Постепенно вся команда собралась вокруг геройского карапуза, галдя и наперебой споря, кто больше испугался при виде урки, заваленного в итоге Фёдором. Одним из последних, заметно прихрамывая, подошёл и Лагавас, живой, но порядком помятый, с чёрным от синяков лицом. Он заглянул в глаза Фёдору и доверительно сообщил:
— На твоём месте должен был быть я!!!
Подскочивший как всегда со спины Гиви принялся душить чудесно спасённого карапуза в объятиях и вдруг заметил под разорванной одеждой застиранную тельняшку:
— Вах! Бронежилетка! Шкура с жопы дракона, мистер Сумкин!
Пендальф, решивший, что лобызаний уже вполне достаточно, решительно прервал сентиментальные соплевыделения и принялся торопить бойцов:
— Так, срочно уходим, не ровен час, урки вернутся, всех в асфальт закатают — тут уж никакие ягодичные кожные складки фольклорных рептилий не помогут!!!
— Пендальф, вечно ты чуть что, начинаешь говорить языком из ж… — Фёдор явно был раздосадован тем, что старикан не дал ему как следует насладиться моментом славы.
— Не «языком из ж…», а «языком Эзопа» — сколько раз тебе повторять, эрудит хренов!!! — и, больше уже не слушая недовольного бурчания Фёдора, Пендальф потащил за собой отряд прочь от места бойни, по улице, в конце которой виднелся мост через реку.
За сотню метров до моста первую шеренгу во главе с Пендальфом, и так двигавшуюся достаточно быстро, догнал Агроном и предложил:
— Бежим, пока бурнаши мост не подожгли! —
— Это что за хренотень?
— Ты не представляешь, насколько прав, бомж. — Лицо Пендальфа посерело от злости. — Это действительно хрена тень! Призрак, короче… призрак коммунизма, как ты уже понял, наверное. Давно он тут бродит. Бежим.
Агроном недоверчиво посмотрел на Пендальфа:
— Какой, на фиг, коммунизм? Это же Диабло первый.
Пендальф только покачал головой:
— Нет, это Диабло второй!
Дальше спорить на тему «установления личности подозреваемого» было так же нелегко, как бороться за девственность в женской бане, — мутант, приближавшийся гигантскими прыжками, не снижая скорости, изрыгнул изо рта столб пламени, выжигая перед собой приличные куски земли. Агроном то ли с испугу, то ли ещё по какой причине схватился за саблю и даже сделал пару шагов навстречу дракону-переростку, но Пендальф ухватил его за плечи и рывком опрокинул на землю.
— Веди их, Агроном! Мост уже рядом. Команда была — бегом! Нечего без толку шашкой махать! — Даже не оглянувшись на оторопевшего бомжа, он шагнул навстречу мутанту.
Агроном вскочил на ноги и бросился к мосту, криками подгоняя остальных. Он с ходу налетел на Фёдора, оцепенело стоявшего и наблюдавшего за приближением монстра, и увлёк его за собой. Карапуз ещё успел повернуть голову, протяжно выкрикнув:
— Пендальф! — И в этот момент мост начал разводиться.
Агроном бросился к мосту, подхватил ближайшего карапуза и, размахнувшись, швырнул его через стремительно расширяющийся пролёт:
— Сеня пошёл!!!
Не разбирая, кто перед ним, Агроном сграбастал следующего недомерка, но тот неожиданно принялся сопротивляться, матерясь с великолепным лицо-кавказсконациональным прононсом:
— Рукы убери, да!!! Борода не трожь, сволаа-ачь! — Агроному некогда было признавать в геройски спасаемом им бойце возмущённого таким неподобающим обращением Гиви. Он крепко ухватил гнома за бороду и, как заправский метатель молота, раскрутил того, едва успев упредить оказавшегося на пути Баралгина:
— Пригнись, браток!!!
С диким рёвом Гиви ушёл на противоположный берег по низкой траектории и плюхнулся где-то за мостом. Баралгин и Лагавас сиганули следом, не дожидаясь отдельного приглашения.
Пендальф тем временем пятился к мосту, уворачиваясь от нехилых языков пламени, порядком опаливших его бороду. Краем глаза он заметил, что Чук и Гек стоят у него за спиной, открыв рты, и как заворожённые пялятся на мутанта.
Пендальф показал монстру куда-то за чешуйчатую спину, крикнул: «О, птичка!» и тут же развернулся к карапузам, шипя, как удав, которого переехало танком: