Братва
Шрифт:
«Добрая душа», как я и рассчитывал, поджидала нас на развилке в образе Цыпы.
«Мерседес» мягко и скоро понес домой. Через какие-то полчаса мы уже были среди жизнерадостного сверкания разноцветных реклам и витрин родного Екатеринбурга.
О том, чем там сейчас занимается Фрол со своими «клиентами», думать почему-то совсем не хотелось.
Неделю спустя обедал, как всегда, «У Мари». Мой ночной клуб днем превращается в обычный ресторан,
Напротив с завидным аппетитом насыщался Цыпа.
Столик был особенный – на нем стояла намертво привинченная медная табличка «Занято», и обслуживался он только для меня. Таким нехитрым способом я увековечил память о Кисе, супербоевике, застреленном в день открытия заведения за этим самым столиком.
Когда я лакомился своим любимым тортом-мороженым, бармен пригласил меня к телефону.
– Евгений Михайлович? – услышал я в трубке голос старшего оперуполномоченного Инина. – С тебя причитается!
– А в чем дело, майор?
– Ты, может, не в курсе, на чем твои оглоеды-охранники рассекают? – Инин явно забавлялся. – Их синяя «Волга» в розыске! Принимай срочно меры, их же любой гаишник тормознуть может. Не ожидал от тебя такой беспечности. Ну, пока! До вечера!
Я аккуратно положил трубку на рычаг и некоторое время еще продолжал смотреть на телефон, осмысливая странную информацию.
Цыпа уже закончил заниматься чревоугодием и, сыто откинувшись на спинку кресла, блаженно прикрыл веки.
– Не спи – замерзнешь! – Я сел на прежнее место и уже тише спросил: – «Пушка» при тебе?
– Само собой. – Цыпа весь напрягся и окинул зал цепким взглядом. – Что случилось?
– Пока не знаю. Просто неуютно что-то... Пойдем-ка, покатаемся.
На автостоянке среди прочих были и синие «волжанки». Ничего подозрительного в этом я не обнаружил. Но стоило нашему «мерсу» вырулить на дорогу в общий поток, как в хвост к нам преспокойно пристроилась одна из них.
– Нас уже давно пасут, – сообщил я Цыпе. – Глянь, ты этих ребятишек не знаешь?
– Те двое в «Волге»? – Цыпа задумчиво уставился в зеркало заднего вида. – Нет. Полагаешь, менты? «Наружники»?
– Вряд ли. У них тачка паленая. В розыске по линии ГАИ.
– Откуда сведения? – недоверчиво усмехнулся мой оруженосец.
– Неважно. Но раз это не менты, то, значит... Езжай на Арамильский тракт. За городом эти мальчики наверняка перестанут стесняться, и мы увидим их истинную морду.
Я вынул из наплечной кобуры малокалиберного «братишку» и критически осмотрел его. Конечно, можно снять глушитель, тем вдвое увеличив убойную силу, но все же для предполагаемой акции мне нужен инструмент посолиднее.
– Махнемся на время! – Я бросил на свободное переднее сиденье рядом с Цыпой «марголин».
Тот, не оглядываясь, протянул мне свой тяжелый пистолет-автомат Стечкина. Свинчивать с него глушак я не счел целесообразным –
Поставив пистолет на режим работы очередью, опустил стекло левой дверцы. Ощущение опасности не хуже любовной страсти способствует выбросу адреналина в кровь – я чувствовал какую-то бесшабашно-веселую удаль, мощно подавившую все остальные эмоции.
Наш «мерс» тем временем уже вырвался из города и резво колесил по Арамильскому тракту мимо растянувшегося на многие километры кладбища.
Уперев правую ногу в дверцу и тем обеспечив себе отличную точку опоры, я стал ждать дальнейшего развития событий.
– Догоняют. Хотят идти на обгон, – встревоженно сообщил Цыпа то, что я и без него видел. – Может, прибавить? За «мерсом» «Волге» не угнаться.
– Пусть обгоняют! Пропускай!
Когда «Волга» поравнялась с нами, из бокового окна высунулся ствол «Калашникова». Для нас это не было неожиданностью, и в следующую секунду меня уже трясло с бешеной отдачи работающего «стечкина».
От множественных дыр и вдребезги разбитых стекол «Волга» сразу потеряла товарный вид. Некоторое время она еще продолжала, уже неуправляемая, мчаться рядом с нами, но тут дорога давала поворот, и синяя машина, соскочив с трассы, врезалась в сосну и заглохла.
– Тормози. Глянем, что за зверюги на нас охотились.
Пистолет я продолжал держать чисто для понта – патроны в нем кончились. Но у Цыпы, шагавшего рядом, был «марголин», предусмотрительно поставленный на боевой взвод. Так что я не слишком беспокоился, да и был уверен – после «штопки» девятимиллиметровой «машинкой» вряд ли кто еще дышит.
И ошибался. Тип с автоматом и, верно, не дышал – да и нечем было – от его головы осталась лишь нижняя челюсть. Должно быть, результат точного попадания не менее трех пуль. А вот шофер еще суетился, зажав окровавленной ладонью рану в груди, пытался открыть заклинившую дверцу.
Я ему помог, и он вывалился из машины на желтую прошлогоднюю траву, тараща на нас бессмысленные голубые глаза. Боли раненый явно еще не чувствовал, находясь в сильном шоке. Несколько раз пришлось слегка ударить его по щекам, возвращая из счастливого забытья в жестокую реальность.
– Рассказывай!
Туман во взгляде раненого исчез, и он даже сумел сесть, тяжело привалившись спиной к колесу изуродованной машины.
– О чем? – хрипло выдохнул киллер. В углах его посиневших губ начала скапливаться розовая пена.
– Кто велел нас кончить? За что?
– Без понятия. Меня Гарик, – раненый покосился на тело напарника, – подрядил только баранку крутить. Заказчика не знаю. И вас тоже. Правда! Гадом буду!
Я забрался в салон машины и, стараясь не смотреть на киллера без головы, ошмонал его карманы. Нашел бумажник и запасной магазин к автомату. И то и другое забрал себе.