Братва
Шрифт:
Гостиницей «Кент» можно считать лишь условно. Все номера «забронированы» за девочками Цыпы, исправно кующими благосостояние нашей конторы на своих рабочих местах – двуспальных кроватях.
Учитывая тот факт, что постоянная клиентура почти сплошь состоит из бывших зеков, в восьмом номере, на случай возникновения прихотливых лагерных желаний, проживает представитель секс-меньшинств с забавным именем Арнольд. Несмотря на свои двадцать восемь лет, девять из которых прошли в зоне, он сохранил по-мальчишески стройную фигуру и свежий цвет лица. Здесь, видимо, сказались его любовь к кисломолочным продуктам и искреннее неприятие спиртного.
Сегодня
– Больше в одиночку нигде не светись, – озабоченно резюмировал мое сообщение о слежке Цыпа. – Для обеспечения твоей безопасности одного меня будет уже недостаточно. Если разрешишь, прицеплю к нам парочку вышибал отсюда. Пусть катаются за «мерсом» и страхуют тыл.
– За Сапешко нужно наблюдение установить, чтоб не зевнуть этого Максима Максимыча, – вставил Том. – Сам за это возьмусь.
– Ладушки. Кстати, дадим-ка Сапешко псевдоним, чтоб случайно не спалить. Фигаро, думаю, будет в цвет. – Я был доволен своим поистине творческим подходом к делу. – И не стройте такие траурные рожи. Наверняка на воду дуем! Так непрофессионально готовить покушение могут только кретины.
– Масса умных голов разбита как раз пулями дураков! – сделал ценное замечание Цыпа, претендуя на глубокомыслие. – Так что охрану я все-таки увеличу. Даже если ты против!
– В любом случае, пока не выловим Максима Максимыча, делать выводы рано. – Том явно стремился сгладить резкие слова Цыпы.
– Ладно, – подвел я итог затянувшейся дискуссии. – Пусть будет по-вашему. Надеюсь, Том, ты сегодня-завтра нам этого Макса предоставишь! Живого или мертвого.
– Скорее всего – полумертвого! – Тонкие губы Тома скривила улыбка, предвещавшая весьма занимательные минуты пока еще неизвестному врагу.
День проскочил, нагруженный привычными буднично-коммерческими заботами, незаметно. Вечером, когда уже собирались с Цыпой забуриться в клуб «У Мари», раздался неожиданный телефонный звонок от Черняка с мягко-настойчивым приглашением навестить. Мы с ним знались давно. Григорий Константинович был «законник», коронованный по всем правилам ворами на крытом режиме «Белого лебедя». Я же всю блатную жизнь считался «махновцем», который вспоминает о воровских законах и традициях только в тех случаях, когда выгодно. В какой-то степени это верно, но я все же не скатываюсь в трясину чистого беспредела и к законникам отношусь с искренним уважением. Хотя в глубине души и считаю воров в законе людьми прошлого, этакими динозаврами, которые не могут и не хотят уяснить, что их эпоха безвозвратно ушла.
В настоящее время Черняк занимал стойкое положение в коммерческой инфраструктуре города, владея казино «Екатеринбург», разместившимся в «Орбите» – самом крупном и фешенебельном городском кинотеатре.
В маленьком ресторанчике при казино и была назначена стрелка.
Сопровождаемый Цыпой и двумя «кожаными затылками» из «Кента», я прошел мимо сразу насторожившихся охранников казино в зал ресторации.
Григорий, как обычно, восседал за столиком у эстрады в обществе двух подручных костоломов. Одного из них я знал – с Пашей Беспределом мы пересекались в зоне. Странно, что вор в законе приблизил к себе человека, чья кликуха указывала на совершенно иное мировоззрение. Впрочем, для истинных законников закон не писан.
–
Освобождая кресло, неизвестный мне телохранитель пересел за свободный соседний столик. Мои мальчики, не долго думая, устроились там же, надежно его заблокировав.
– Здравствуй, Григорий! Рад составить тебе компанию. – Я поднял палец, призывая официанта.
– Не трудись, ужин уже заказан. Против «Кьянти» и жареной форели нет принципиальных возражений?
Удивительный, но давно мною замеченный факт – матерые рецидивисты, основную часть жизни проведшие в каменных джунглях тюрем и лагерей, почти все разговаривают интеллигентно и доброжелательно. Наверное, даже, спуская курок, ободряюще улыбаются, словно говоря: «Не волнуйтесь, уважаемый! Я убью вас не больно».
Через минуту на столе красовались темные вытянутые бутылки «Кьянти» и аппетитные с подрумяненными боками сочные королевские рыбы.
Проглот Цыпа тут же накинулся на них с вилкой, забыв, по ходу, свои прямые обязанности – страховать меня от Паши Беспредела.
– Ничего не попишешь, молодость... Инстинкты довлеют над разумом, – понимающе усмехнулся, заметив мое недовольство, Григорий. – Мы с тобой, Евген, не такие ярые чревоугодники и можем параллельно решить возникшую проблему.
– Внимательно слушаю тебя, Григорий.
– Нехорошие вести до меня доходят, – скорбно поджал губы Черняк, следя цепким взглядом желто-карих глаз за моей реакцией. – Будто бы ты недоволен, что Цыпиных девок сюда снимать клиентов не пускают...
– Полная лажа, Григорий! Гадом буду! – Я так удивился, что почти забыл про остывавшую форель. – Казино и кабак твоя территория. Соваться сюда даже в мыслях не держал. Кто тот козел, что нас поссорить хочет?!
– Аноним телефонный. Доброжелатель якобы. – Григорий пригубил вино и снова остро взглянул мне в лицо. – Сегодня ты личную охрану удвоил. Если не со мною, то с кем разборку наметил?
– Чистая профилактика, так как засек за собой «наружку».
– Очень надеюсь, что так оно и есть, Евген! Твои люди профи и, конечно, многого стоят, но я возьму вас количеством при необходимости. Людишек хватает. Ты, помнится, любитель афоризмов. Не забывай, жадность фраера погубит!
– Я не фраер! – Оскорбляться я не стал, понимая обоснованность беспокойства Григория. – Хоть махновец, но права твои уважаю. Гадости от меня не жди.
– На том и порешим. Я тебе верю, Монах! Да и мыслю, устал ты, брат, от крови, никак не меньше других. Покончили с недоразумением! Давай отведаем рыбки и послушаем мой ансамбль. Солист новую песенку выучил – «Братва, не стреляйте друг друга...».
– Не слыхал. Но сразу могу сказать, песня дельная! – Я наполнил свой фужер красным вином. – Выпьем за то, чтобы все непонятки так разрешались. Без лишнего хипиша.
Цыпа и Паша Беспредел, до сего момента угрюмо-подозрительно косившиеся друг на друга, также подняли фужеры, и над столиками радостно поплыл чистый хрустальный звон.
В полдень следующего дня я все еще нежился в постели, лениво размышляя, какой крепости допинг извлечь из холодильника, когда позвонил встревоженный Цыпа и сообщил, что нынче утром в подъезде собственного дома неизвестным киллером зарезан вор в законе Григорий Черняк.