Братья и сестры в Реестре
Шрифт:
Совет магистров в ответ на безобразную выходку Первой леди сидел разинув рты. В административных головах гремело страшное: отставка! Отставка! Отставка! Такого фортеля от Алевтины Романовой не ожидал даже прожжённый интриган Порфирий.
«Зачем? Что она задумала? Скоро выборы, она бы с легкостью переизбралась — с её-то народной поддержкой. Стоп! С народной поддержкой. Избралась. Вот в чём подсказка! Не нужны ей никакие выборы! Дьявол. Срочно нужен Гримёр!»
В аркане
Воронежполис-2049, 8 сентября
Вечер
— Скажи, а зачем именно ты прыгнул в это времесто? В Воронежполис-49?
Олег на инерции взаимного откровения выложил Елене всю правду. По легенде, в его времени завелась разумная нейросеть. И вот она выяснила, что в сорок девятом году её почему-то уже и нет. Просила инсталлировать в местный интернет свой стартовый код.
— Только я думаю, чушь всё это. Прикрытие. Особисты тоже так считают. Да и некоторые… айтишники. Но с заданием меня, однако же, отправили. Кто бы это ни был.
Елена моментально протрезвела. Куда пропали покрасневшее лицо, порывистые пьяные жесты, растрепанная прическа и призывно задравшийся подол платья!
— Вот как? А этого кого-то, случаем, не Элисой зовут?
— Ага.
— И ты успел сделать, что она просила?
Олег кивнул, понимая, что, наверное, был чересчур откровенен. Как всегда, себе во вред.
— Плохо. Очень плохо. Впрочем, не смертельно. Аркадий её снова вычистит, пусть и не сразу. Серьёзных бед ждать не стоит.
— А почему её здесь так не любят? Вроде дельные вещи предлагает.
— Понимаешь, Олег… Если ты шагаешь в светлое будущее, не обращая внимания, на что наступаешь… В этом случае ты, Олег, придёшь совершенно не туда, куда направлялся. Скажем так. Твоя… Элиса — гениальный алгоритмист и прогнозист. Да и как аналитик — бог. Но она совершенно неразборчива в методах достижения цели.
Олег хотел спросить, почему собеседница говорит о странном «агенстве» как об отдельной личности, когда вдруг обратил внимание, что в заведении стоит могильная тишина. И что обещанного фирменного блюда им не принесли. И что в зале не осталось ни одной живой души, кроме бармена, который по-прежнему точил свою бандитскую саблю — но с лицом совсем уже маньяка.
Поэтому когда в зал ввалились трое госгвардейцев с Умильным коротышкой за могучими спинами, Олег ничуточки не удивился. Даже за себя ему страшно не стало — только за несчастную Елену, у которой вдруг сделался жалкий и испуганный вид. Олег рванулся было вперёд, чтобы своим телом защитить женщину-гипа, но был буквально в воздухе остановлен властным жестом Порфирия.
— Всем оставаться на местах.
Старик медленным шагом приблизился к их столику. Он не отрывал взгляда от рябой щеки женщины…
Елена посерела.
Коротышка вдруг присел на одно колено, взял её руку и отвесил учтивый поцелуй. С таким звуком, будто взвёл курок несерьёзного дамского пистолетика.
По позвоночнику Олега прошла холодная волна.
— Спасибо вам, госпожа полномочный представитель будущего за содействие в поимке опасного преступника-гипнопроходца.
Олег
— Руки! — велел коротышка, и Олег подчинился. Порфирий извлёк из кармана пиджака два браслета и защелкнул на запястьях гипа. В том вскипала жалкая ярость преданного человека.
— Извини, Олег. Ты мне правда очень понравился. И… спасибо за спасение в том времени. Тогда это действительно было спасением. Прости, но… Так надо.
Встала и ушла походкой гордого, но виноватого человека.
Олег проводил её глазами, а потом с удивлением посмотрел на запястья, увитые теперь странными серебристыми украшениями.
— Отныне все будут спать спокойно. И мы, и вы. Теперь точно не удерёте. А были бы сговорчивее в прошлый… точнее, в будущий раз, условия были бы весьма щедрыми.
Стоп-стоп-стоп. Ежилец сдаст меня только через пару месяцев. Откуда это эфесбешное ископаемое знает о том, что ещё не произошло?
Мать моя женщина! Коротышка использует гипов, чтобы знать, что случится в будущем? Мечта особиста! Уж не та ли Елена, которую я спас тогда ценой собственных рёбер, меня сдала? Скорее всего. Эх, сходил, называется, на концерт. А ведь из-за него я тут и задержался. Себе-то не ври. Из-за ляжек и сисек Гутенберг ты тут задержался, дурак.
— Ведите его в камеру, — распорядился Коротышка.
И в этот момент бармен, про которого все забыли, схватил тяжеленный «Максим» и с воплем: «С сонной лощины выдачи нет!» пустил в служителей закона длинную хлёсткую очередь. Шестьдесят шесть килограммов плюс отдача — бармен был крут!
Но почему-то ни в кого не попал, хотя суматоха немедленно поднялась страшная: гвардейцы как подкошенные рухнули ни пол, но тут же скользнули за естественные укрытия. В воздухе порхали щепки, облачка штукатурки и искры, высеченные из интерьера крупнокалиберными пулями. Звенело и трещало немилосердно, словно на волю из ада вырвался какой-то безумный дух шума и теперь собирал урожай в виде оглушенных участников безобразного действа.
Коротышка ловко перевернул стол, а потом уронил Олега в получившееся укрытие — это теперь ценный инструмент, нужно заботиться. Над их головами прожужжала длинная очередь.
— Не высовывайся, — шипел Порфирий, лёжа на Олеге, — Это по твою душу. Бармен тебя сторожил — грохнуть хотел. Чтоб ты никому не достался. Наверное, Ленка подговорила.
Из подсобки надсаживался РоДимыч:
— Кеша, урод, ты что творишь? Совсем с ума тронулся? Немедленно прекрати!!!
Бармен бесновался, дырявя все вокруг бесконечной очередью, снова и снова ни в кого не попадая — чего ж такой косой-то! А когда лента кончилась и госгвардейцы воспряли, чтобы пристрелить мерзавца, бармен бросил в них путемёт, с воплем метнулся к ближайшему круглому окну и, прикрывши локтем лицо, выбил раму и вылетел наружу в ореоле щепок и осколков.