Братья по крови. Книга первая

Артемьев Юрий

— Вот я не догадался… — хлопнул он себя по лбу. — сейчас пойду у медсестры лежку возьму. Не руками же вам клубнику есть…

Капитан ушёл.

— Что это было? — спросил Лёшка.

— Ты про что?

— Ну, он… Короче. Ты его задел за живое… Кто он вообще такой?

— Это капитан Васин. Я тебе рассказывал о нём.

— Понятно. Ему что-то надо?

— Вот это я и хотел узнать. Но пока придётся есть клубнику и радоваться жизни.

— Клубника — это хорошо…

* * *

Капитан

ушёл, посидев с нами полчаса болтая ни о чём. Но обещал зайти и завтра…

Одну ягоду я вылавливал из банки и кормил с ложечки Лёху, а следующую уже съедал сам.

— Помнишь, я говорил тебе, что случись чего, я бы и с ложечки тебя кормил, и судно за тобой выносил бы. А ты мне не верил…

— Саня! Я тут много думал, пока лежал… За что это нам?

— Что? Клубника и печеньки?

— Да, нет… Всё это? Вторая жизнь? Второй шанс? Даже если это откуда-то сверху, то за что нам такое? Ведь ты же знаешь, кем я был и что творил? За такое мне положено в аду гореть, а не печеньками угощаться. А ты?

— А что я? Ты хочешь сказать, что я такой-сякой мент продажный? У бандюка деньги брал и убийцу покрывал?

— Не совсем так…

— Но именно это ты мне сейчас и предъявил. Не так ли? А хочешь, я тебе расскажу что я сделал с тем пистолетом, который изъял у твоего дружка? Помнишь ТТ-шку, якобы найденную в лесу. Мне удалось при помощи одного моего знакомого эксперта-криминалиста по номеру ствола найти и тот лес, и воинскую часть, что была расположена в том лесу. А ещё я нашёл одного жадного прапора, который пользовался неразберихой после развала СССР и торговал оружием направо и налево. Разлеталось всё, как горячие пирожки.

— Саня! А я ведь помню ту историю… Там склад взорвался вместе с этим прапорщиком… И ещё кто-то погиб из его начальства…

— Бог наказал…

— Боюсь спросить, а кого ещё бог наказал?… с твоей помощью?

— Кто много знает…

— Долго не живёт.

— Не угадал… Но в чём-то ты прав. Ибо ещё Соломон сказал: «От многой мудрости много скорби, и умножающий знание умножает печаль.»

— Мы семинариев не кончали и про Соломона не читали…

— Ну, так что же? Есть шанс исправить пробелы в твоём образовании. Как там говаривал классик марксизма. Расписывая свой новый Паркер с золотым пером: «Учиться, учиться и ещё раз учиться…» Если ты в семинарию хочешь?

— Нет. Семинарист из меня выйдет плохой.

— Ты уже подумал по поводу милицейской карьеры?

— Подумал… На фига нам всё это? Ты хочешь спасти Советский союз?

— Нет. Историю страны, которая вот-вот покатится под откос не исправить. Ни в одиночку, ни вдвоём. А вот зная, как всё будет, можно неплохо устроится в этой жизни.

— Я читал где-то про такое. Попаданцы… Будем книжки писать или чужие песни перепевать?

— А почему бы и нет? Хотя это как-то уж больно банально… И к тому же… Ты не думаешь, что мы не одни такие?

— Хрен его знает, товарищ майор…

— Подполковник… —

поправил я его.

— Сопляк ты тринадцатилетний…

— Сам такой! — отшутился я. — Спеть песню из будущего это, значит, засветиться по полной. И объявить на весь свет: Смотрите! Вот он я!

— Я не подумал…

— А зря. Думать иногда полезно…

— Я просто не рассматривал с этой стороны…

— Понимаю… А я вот задумался… Жить хочется комфортно. Денег можно найти, используя опыт и знания из будущего. Но если мы начнём шиковать и швыряться ими, то ничего хорошего из этого не выйдет. А написать книгу можно попробовать. Только не чужую, а свою. И желательно, что-нибудь пафосное восторженное. Как комсомольцы-космонавты спасают мир от инопланетного вторжения или о том, как на Марсе…

— Будут яблони цвести…

— А почему бы и нет. Сейчас основная часть молодёжи ещё во что-то верит. Да и фантастика пойдёт на ура.

— Да что нас напечатает?

— А вот это уже оставь мне. Я разберусь.

— Только на обложке авторы как будут писаться: А. и А. Тихие? Забавно? Правда?

— Да… А если писать под псевдонимом… Не как, например, братья Стругацкие или братья Вайнеры, а скажем так: Алекс Тихий.

— Хитро… Сразу и не поймёшь… Алекс — это и Алексей, и Александр одновременно… Саня! Ты — гений!

— Я знаю…

— Хватит меня смешить! Швы…

— Послезавтра их снимут. А нас отсюда выставят пинком под зад.

— И что будем делать?

— Я думаю, что стоит поговорить с капитаном, когда он придёт снова. Мне показалось, что наша судьба ему почему-то не безразлична. Нам ведь многого не надо. Только слегка лёгкий толчок на старте, а там уж мы и сами с усами…

Глава 11

Глава одиннадцатая.

«А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться…»

* * *

Говорить не думая — что стрелять не целясь.

Можно друга своего, словом огорчить.

А потом переживать, даже не надеясь,

Что сумеет друг тебя за слова простить.

Ну а если друг простит, только не забудет,

Словно искорка костра слово будет тлеть.

Не подумав, не болтай! Так то лучше будет,

Чтобы о своих словах после не жалеть.

7 июня. 1974 год.

Москва. Детская больница.

На следующий день, во второй половине дня у меня уже состоялся серьёзный разговор с капитаном Васиным. Он вызвал меня поговорить на лестницу. Это был запасной выход и тут никто не ходил.

— Ну, что? Оклемался?

— Игорь Анатольевич!…

— Можно просто — Игорь.

— Товарищ капитан! Вы вдвое старше нас с братом. Так что лучше всё же соблюдать дистанцию и поддерживать некую субординацию в наших отношениях…

— Вот как ты загнул… Лихо… Откуда так много шибко вумных слов?