Бравая Служба

Хаер Роман

Остальные члены нашего боевого отряда на все время дирижабельного полета превратились в обслуживающий персонал для котов. Дехор, как я уже упоминал, занимался туалетной комнатой, Лия с Хобом круглые сутки готовили еду, а я носился по всему летучему кораблю, решая невероятное количество мелких проблем.

Рано ли, поздно ли, но все заканчивается во всех мирах – окончился и наш дирижабельный полет. При подлете к Порт-о-Троллю перед капитаном встала серьезная проблема, связанная с отсутствием профессионального аэропорта. Строить дирижабельную башню в приморском крае необходимости не было, так как не летали сюда цеппелины, – наш прилет был вообще первым за всю историю существования городка.

При этом Порт-о-Тролль располагается на склоне горы и мест, пригодных для посадки, практически не имеет. Впрочем, я еще во время полета предложил капитану одну идейку, и теперь эта мысль им блестяще воплощалась в действительность – летучий корабль садился на центральной площади города, прямо на каменный помост, где происходят матросские драки. Благо мы прилетели в день будний и каменная арена, возвышающаяся над площадной брусчаткой, была абсолютно свободна.

Ранним утром дня, следующего за выходным и называющегося на Земле понедельником, над центральной площадью Порт-о-Тролля происходило действо, которое местные жители запомнят надолго. Многие лета старики будут вспоминать этот день и делить время на до «прилета котовьего дирижабля» и после этого достопримечательного события. Хотя по мне, так ничего особо выдающегося и не произошло – на вершину горы в кошачьем лесу приземляться было на порядок сложнее, разве что многочисленных зевак при посадке там не присутствовало.

Первым, как всегда, вниз медленно спланировал Васиз и стал сооружать прямо на помосте магические якоря. Следом за ним спустился по лесенке я, и мы вдвоем с троллем начали аккуратно опускать дирижабль. Вскоре с высоты пяти метров к нам десантировался Дехор, и процесс посадки значительно ускорился.

Когда дирижабль коснулся полозьями помоста, в голове у меня как будто громко щелкнуло, я почувствовал все признаки джипереноса и очутился в смутно знакомой туманной сфере. На меня насмешливо смотрели цепкие глаза старой гоблинки, стремительно молодеющей на всем протяжении разговора.

– Ну что тебе сказать, Тим из другого мира, – обратилась ко мне полубогиня. – Ты почти справился.

Раньше я хотел задать массу вопросов странной псевдостарушке, но в тот момент в голову ничего не пришло – уж очень я озаботился сложным моментом препровождения кошачьего прайда на фрегат. На мой взгляд, полубогиня решила встретиться со мной, как всегда, очень не вовремя.

– Не волнуйся, ничего с котами не случится без тебя, – упредила мой невысказанный вопрос странная старушка, выглядевшая в тот момент уже как пожилая аристократка. – Подарим-ка мы тебе кое-что.

После этих слов хранительница Приморья подлетела ко мне и коснулась сначала коллоидной маски, а затем моей зеленой руки. Ощущения стекающего с лица студня, в который превратилась маскировочная личина под рукой госпожи Фа, периодически преследуют меня до сих пор. Ровно через секунду я стоял перед полубогиней с чистой белой кожей и ничем не прикрытым человеческим лицом.

– Вот, – довольно произнесла молодая гоблинка. – Теперь нормально…

Это событие поймало меня на глубоком вдохе, и, видимо, только поэтому я выжил – выдохнуть в тот момент мои легкие просто отказывались от ужаса.

– Сейчас подправлю кое-что, – деловито произнесла малышка гоблинка, и мне показалось, что ее руки залезли куда-то в глубину моей грудной клетки. – Все, свободен, – улыбнулась мне госпожа Фа, и туманная полусфера рассеялась вместе с ее хозяйкой.

Я стоял с белой кожей и неприкрытым лицом посреди толпы хищников Той Стороны, и даже клыков у меня во рту не было. Паника волной хлестнула мозг, отключая его от управления ситуацией. Нахождение

рядом подзаряжающих котов не давало мне возможности использовать компенсирующую инъекцию, пришлось пойти на крайние меры – я со страху оглушил себя компенсурой. И тут случилось невероятное – могучая химия не подействовала! Вернее, подействовала, но частично – все неприятные ощущения навалились на меня по полной программе. Меня кинуло в жар, одновременно затошнило и бросило в дрожь. Руки и ноги отнялись, а желудок скрутил спазм, выворачивая всего меня наизнанку. Единственное отличие от обычного воздействия компенсуры на человеческий организм в моем случае заключалось в том, что я остался в мире Ворк.

Через долю секунды я снова оказался в облачной сфере госпожи Фа.

– Вот паникер, – укоризненно улыбнулась древняя старушка, сидя рядом со мной, скорчившимся на полу в позе эмбриона. – Так ведь и помрешь ненароком, трусишка.

Надо сказать, если мое состояние в эту минуту и отличалось от смерти, то только в худшую сторону. Это был первый и, надеюсь, последний раз в жизни, когда я применил эту жуткую химию. Оно и понятно – на Земле катапультировавшихся компенсурой джисталкеров сразу транспортировали в медицинскую регенерационную камеру, в которой бедные парни отмокали пару-тройку дней. Оставшись в мире Ворк, я этого удовольствия был лишен и как следствие получил незабываемые ощущения. Теперь при одном слове «компенсура» меня охватывает дрожь и я согласен скорее помереть, чем снова испытать на своем организме это благословенное средство.

– Спасай тебя теперь, – сварливо приговаривала полубогиня, водя руками над моим корчащимся в конвульсиях тельцем. – Не мог подождать секунду, сразу дезертировать решил.

Когда благодаря стараниям снова начавшей стремительно молодеть гоблинки я смог хоть что-то более или менее воспринимать, госпожа Фа сотворила со своим туманным мирком очередную метаморфозу. Я вдруг почувствовал себя сидящим в кресле-качалке, закутанным в теплый плед. За окном бушевала вьюга, а рядом потрескивал горящий камин. На меня навалились цветочные переживания детства – я ощущал себя мальчиком лет пяти, подхватившим простуду. Бабушка Фа только что напоила меня чаем с малиновым вареньем и после приятных лечебных процедур рассказывала сказку. Я был разобижен на нее по какой-то детской, непонятной ни одному взрослому причине, на что добрая бабуля совсем не обижалась, с мудростью прожитых лет понимая надутого малыша.

– Теперь все у Тима будет хорошо, – ритмично приговаривала бабушка Фа, рассказывая сказочку. – Тима не будет теперь никогда волновать внешний вид.

– Почему? – широко раскрыв глаза, спросил я, краешком сознания удивившись своим детским интонациям.

– А потому, мой маленький, что теперь Тима везде будут считать своим, – ласково улыбнувшись, объяснила добрая бабуля. – Тим и так был неплохим ведуном, а теперь его восприятие вступает в непроизвольную реакцию с настроем любой толпы, всегда обладающей групповым сознанием.

– И что тогда получится? – наивно спросил я, изо всех сил борясь с желанием пососать пальчик (неприлично большим мальчикам сосать свои пальчики).

– Люди Земли умеют примитивно манипулировать общественным сознанием, – с доброй улыбкой продолжала рассказывать тетя Фа. – Тим, не грызи ногти!

– Извини, тетенька, – покаялся я, пряча обе руки за спину.

– Под воздействием информационного поля человек, не знающий ничего о другом индивидууме, уже составляет определенное мнение о нем, – продолжила с улыбкой большая девочка Фа. – Например, в начале двадцать первого века многие не слышали и не видели некоего Зверева, но имели о нем четкое понятие благодаря информационному полю тогдашнего Интернета.