Брайтон-Бич опера
Шрифт:
Когда вы так сильно хотите чего-то, что готовы это украсть,
Это самое дно.
Когда вы уже сыты всем этим по горло,
Потому что вам хочется кричать от злости,
Но от грусти у вас льются слезы —
Это самое дно.")
— Только попробуйте сказать мне, что это не про Германна, — говорю я. — И это тоже.
Эминем поет второй куплет, который начинается словами «Му life is full of empty promises and broken dreams»("Моя жизнь полна пустыми обещаниями и разбитыми мечтами"), а заканчивается так: «Cause all you need ts bucks to be the man» ("Потому
— Слышите? — говорю я. — «All you need is bucks to be the man» — в этом смысле с пушкинских времен ничего не изменилось. А это разве не про Германна? «I want the money, the woman, the fortune, the fame» ("Мне нужны деньги, женщина, удача, слава»). — Я нажимаю нa «Паузу» и повторяю вслед за Эминемом, чтобы подчеркнуть, что это как будто прямо о Германне написано. — Только Германн думал решить свои проблемы при помощи карт, а у героя Эминема нет ничего, кроме пистолета. Впрочем, и Германну тоже пришлось прибегнуть к помощи оружия, хотя на курок он так и не нажал. «Means I ain’t burning in hell scorching in flames» ("Значит, не гореть мне в аду, корчась в огне"). А это надо с прямо противоположным знаком понимать. то есть именно так, что ему предстоит как раз в аду гореть и в огне гееннском корчиться. Потому что ключевой момент в «Пиковой даме» — это тот, когда Германн, умоляя графиню открыть ему три карты, говорит ей, что если её секрет связан с каким-то грехом, то он готов взять его на себя. Этим он решает свою судьбу, да и судьбу Лизы, кстати, тоже.
Я опять обвожу взглядом моих онемевших от изумления учеников и включаю музыку, повернув ручку громкости до предела. Снова начинается мой любимый припев:
— That’s Rock Bottom, — уже не поет, а утверждает Эминем. — When this life makes you mad enough to kill —
That’s Rock Bottom.
When you want something bad enough to steal —
That’s Rock Bottom.
When you feel that you’ve had it up to here
cause you mad enough to scream
but you sad enough to tear —
That’s Rock Bottom.
Дослушать песню до конца мы не успеваем, потому что дверь в класс с шумом распахивается и на пороге возникает директор школы мистер Файнстайн.
— Что здесь происходит? — кричит он, пытаясь заглушить им же самим недавно приобретенные новые колонки, о которых он с такой гордостью рассказывал мне в тот день, когда показывал школу и давал советы, как обращаться с учениками. — Выключите немедленно это безобразие!
Я нажимаю на кнопку «Стоп» и понимаю, что меня ждут большие неприятности.
— Привет, — вспыхивает окошко ICQ на Дашином компьютере. — Узнала меня?
—
— Помнишь меня?
— Помню.
— Скучала?
— Очень. Прямо спать не могла.
— Напрасно иронизируешь. Я вот скучал.
— Сильно?
— Сильно.
— Почему?
— Ну почему люди друг по другу скучают? Хочу тебя увидеть.
— Ты же видел. Я же тебе фотку посылала.
— Это не то. Хочу живьём увидеть.
— Зачем?
— Ты красивая.
— Красивых много.
— Да, много. А такая, как ты, одна. Как жених твой поживает?
— Нормально.
— Часто встречаешься с ним?
— Не очень. Он работает. Я учусь. И работаю тоже. Времени нет совсем.
— А на меня найдешь время?
— Не знаю. Я подумать должна.
— Ну хорошо. Думай. Только не очень долго.
— Я быстро не умею.
— Хорошо. Я подожду.
— О’кей.
— Береги себя, Даша. И не бойся ничего.
— Уже подумала, — печатает Даша, но окошко ICQ гаснет.
Сергей отключился, не успев прочитать её ответа.
Смена у Игоря заканчивается в десять часов вечера. По ночам он пока всё-таки ездить боится — достаточно всякой грязи за день видит, чтобы ещё в ночные истории ввязываться. Хотя ночью, говорят, заработать больше можно — машин мало, конкуренция минимальная, да и пассажиры часто пьяные ездят, на чай хорошо дают.
Когда Игорь подъезжает к базе, где ему предстоит сдать машину и дневную выручку, он видит стоящего у входа в их «Car Services» Пола — сына Илюшиного троюродного брата Максима, с которым он познакомился в самый первый день своего пребывапия в Америке, когда прямо с аэродрома совершенно неожиданно вместе с Ильей и его семейством попал к ним в гости. Пола вообще-то родители Пашей назвали, но он в Америке себя переименовал.
Припарковав машину, Игорь вылезает из нее и говорит Полу:
— Подождешь меня? Мне надо деньги сдать.
— Никаких проблем, — говорит Пол, закуривая. — Только не тяни особенно. Они там ждать не любят.
Игорь возвращается довольно быстро — Пол даже не успевает докурить свою сигарету.
— Куда идём? — говорит Игорь.
— В «Эдем». Тут недалеко.
Вечером, с наступлением темноты, Брайтон быстро пустеет, и трудно поверить, что днем тут кипит такая бурная жизнь. Людей на улицах практически нет, только огромные горы отбросов около многочисленных продуктовых магазинов и ресторанов.
В отличие от фасадов с опущенными железными решётками и погашенными витринами, «Эдем» как раз освещён очень хорошо. Развешанные на нем к Рош-Хашане разноцветные лампочки перемигиваются друг с другом, а из-за закрытых дверей доносится какая-то удалая попсовая песня.
Игорь и Пол заходят внутрь, но направляются не в ресторанный зал, а к ведущей вниз лестнице. Около неё стоят два внушительного вида хлопчика, но Пола здесь, похоже, хорошо знают, и их никто не останавливает. ‹
Пройдя два темных пролета, они оказываются перед массивной железной дверью, в которой на стук Пола открывается небольшое окошко.