Шрифт:
О, Всевышний, когда я теряю надежду, помоги мне вспомнить, что твоя любовь больше, чем моё разочарование, и твои планы на мою жизнь лучше, чем мои мечты…
Омар Хайям
1
Через две недели после смерти Альмы, последней жены моего деда, мне позвонил нотариус и сказал, что я стала владелицей дома и неких произведений искусства.
Я уже знала, о чём речь: Альма оставила в родном Салвадоре платья, любимые книги, утварь, но взяла
– Их сделал величайший бразильский скульптор Кабра.
Никто из гостей не знал, о ком речь, но все с почтением поджимали губы.
Статуи и правда не походили на обычных церковных жителей, суровых или застывших в экстазе. Эти были резкие, изогнутые, мятежные. Сама много раз видела: посетители Альмы, отвлекаясь от разговора с хозяйкой, касались статуй взглядом, а потом его с трудом отрывали.
Попрощалась с нотариусом, бросила телефон на столик и упала на диван со счастливым визгом. Не могла поверить, что мне досталось настоящее наследство, как героине фильмов или романов. Включила компьютер и набрала в поисковике: «статуи Кабры». Восемнадцатый век, даты рождения и смерти неизвестны, выдающийся бразильский скульптор, настоящее имя Франсишку дас Шагас. Работы выставлены в главных музеях.
Закрыла Google и поглядела на свои потёртые мокасины. Наконец-то больше не нужно сравнивать ценники на продуктах, проходить мимо лосося и королевских креветок, ждать июля и января, чтобы порадовать себя новой одеждой. Потому что статуи из поисковика были как братья тем, которые мне завещала Альма. Если получится выгодно их продать – я богата.
2
Но после дня бурной радости меня ждало разочарование.
– Чтобы мы приняли предметы на экспертизу, нужны доказательства, – сказал аукционный клерк равнодушно.
– Доказательства?
– Свидетельство, кем сделаны эти статуи. Сгодится любой документ, подтверждающий авторство. Посмотрите в личных вещах прежней владелицы.
– Альма никаких бумаг не оставила.
– Никаких бумаг? Тогда статуи продать не получится.
– Как же быть?
– Выход один – искать в архивах.
– Где? В Бразилии?
Хоакин Мендес пожал плечами.
– Ну да.
Он взял портфель со столика и направился к выходу.
Закрылась дверь.
Двуглавый орёл беспомощности и досады клевал мне темечко. Села в то самое кресло, в котором тело Альмы отпустило душу на новые поиски.
– Что будем делать?
Посмотрела на статуи.
– Рискнуть или сдать вас старьёвщикам? Не известно, найду ли что-то в Бразилии. За дом дадут тысяч пятнадцать в лучшем случае. Если повезёт, ещё за вас – тысячу… Чёрт, даже ипотеку закрыть не получится.
Часы щёлкали языком. В комнате стоял запах духов Альмы.
– С другой стороны, отпуск с прошлого года не использован. Искать или нет?
Поглядела снизу на узкие ноздри святого Гавриила.
– Как думаешь?
Архангел
3
Кому уготовано сокровище, тому даётся и жажда поиска. Такие мучаются и мучают, пока с узелком, коробейкой, чемоданом пожитков в путь не отправятся. Только в движении, пересекая отражённые в море созвездия, они счастливы.
Сколько таких оставили насиженные места кабинетные и отправились в джунгли искать ненайденное?
– В существовании золотого города я не сомневаюсь, – говорил Перси Фосетт, один из таких искателей.
Он, топограф, питал воображение Конан Дойла, приятеля, историями о своих приключениях. Дойл потом бежал домой и, не снимая плаща и сапог, всё записывал.
– Этот город точно есть, я чувствую.
Того, кто должен искать, сокровище манит знаками. Так, Фосетту кто-то отправил копию письма охотников за индейцами. Охотники писали, как побывали в странном поселении, всеми покинутом. Фосетт ухватился за эту рукопись, как за главное доказательство: город Z, осколок Атлантиды и Шамбалы, существует, он спрятан под джунглями. Тропические леса заливают дождями, разрывают корнями любые попытки цивилизации проникнуть на их территорию. Потому для всего, что не желает быть найденным, джунгли Бразилии – лучше место, чтобы спрятаться.
Затем кто-то подарил Фосетту базальтового человечка, купленного у индейца в Южной Америке. Искатель примеривал на фигурку разные происхождения, но ни одна теория не принимала в себя эту вещицу странную. Тогда Фосетт обратился к медиуму. Тот коснулся статуэтки и провозгласил, что она происходит с земли потерянной.
С тех пор Фосетт не спал, не ел, не обращал внимания на семейные праздники. Ходил по комнате, растирал веки, теребил бороду. Сокровище выманивало своего искателя, делало ему жизнь на насиженном месте всё невыносимее. Тогда он начал готовиться к экспедиции. Терра Бразилис, земля опасная и искушающая, притягивала его, как Анна Болейн Генриха.
4
За неделю в Салвадоре города я не видела. Перемещалась из отеля в архив, из архива в отель на такси, вызванному по надёжному номеру. Столицы штата Баия научили бояться новости и попутчики: «Будь осторожнее там. Украдут, убьют, похитят, отберут всё ценное». Только ночью в своем номере я отваживалась приоткрыть окно и вслушивалась в музыку, что прилетала с холмов, усыпанных огоньками – плотными молодыми созвездиями.
«Хочешь найти дорогу? Раздави каблуком компас и доверься сердцу».
Захлопывала окно, чтобы вместе с барабанным боем затих голос, подталкивающий к неблагоразумию.
Утром снова ехала в городской архив маршрутом изученным. Но книги и подшивки оказались скупы на откровения. В 1758 году монах ордена кармелитов в журнале расходов отметил, что церковь заказала Франсишку дас Шагас четыре статуи Христа и одну Богоматери. Потом нашла, что Братство чёрных людей поручило Кабре сделать для своей церкви ещё одну статую. Неделю искала, распутывала каракули, но свидетельства об этих шести статуях были единственными моими находками.