Бразилис
Шрифт:
Под конец пустой пятницы решила подышать воздухом. Попросила архивного служащего отметить храмы кармелитов и Чёрного братства на моей карте города. Вышла в Салвадор. Кожа сразу стала липкой от жгучего воздуха. Позади закрылась дверь архива. Каникулы таяли вместе с надеждой найти доказательства, что деревянная семья Альмы – сыновья бразильского мастера, а я наследница нескольких сотен тысяч евро как минимум. Шагала по городу, как они говорят, самому в стране криминальному. Сердце куда-то тянуло, словно что-то предчувствовало, а в подошве застрял осколок от компаса.
После раскалённой улицы прохлада
У алтаря столпились туристы, фотографируют. Иду к ним. От пола пахнет мылом, от стен – сладким ладаном. Вот и алтарь – место молитв и выдохов. Золотые колонны, лозой и цветами увитые, ниши с второстепенными персонажами, а наверху она, которая тоже должна быть второстепенной, но стала главною, сначала архангелом, потом людьми выбранная. Только есть в ней что-то такое, отчего хочется не преклонить колени, а поздороваться. Та Богородица была не божественная, не идеальная, а настоящая, как девочка, у которой четверть часа назад я спросила дорогу на улице. Да и ребенок у неё на руках совсем не тот, с кого позади, в левой капелле, стекает кровь рубиновая. Тот скорбный, острый, а этот – радостный, пухлый танцующий.
Туристы приходили и уходили, подгоняемые расписанием, а я всё разглядывала Деву и её отпрыска, не подходящих ни под какой канон, удивительных.
Приблизилась пожилая пара с экскурсоводом. При взгляде на Мадонну у стариков преобразились лица. Гид встал на шаг позади, начал рассказывать вкрадчиво:
– Эту статую сделал наш байянский скульптор Кабра. Эпохи барокко один из ярчайших представителей. Говорят, моделью для этой статуи была Исабель Гарсия Д’Авила, дочь землевладельца важного. Её отец, по слухам, был королевским сыном незаконнорожденным. Наш Кабра познакомился с Исабель, когда Гарсия Д’Авила нанял скульптора, чтобы сделать несколько статуй для церкви на своей плантации. Предположительно у Исабель был роман с Каброй, а младенец на руках у Богоматери – их ребёночек.
Экскурсовод достал лазерную указку. На лице маленького Иисуса появилась красная точка.
– Посмотрите на эти африканские ноздри, на полные губы мальчика.
Мужчина нацелил на младенца фотоаппарат.
– Невероятно.
– Что вы сказали?
– Это невероятно: как внучка короля могла иметь связь с простым скульптором, да к тому же чёрным? В те времена это было непозволительно.
– Возможно, этот ребёнок лишь плод фантазии скульптора. Кабра воображал, каким он мог бы у них с Исабель получиться, понимаете?
Пара туристов и гид пошли к выходу. Их голоса делались тише и тише. А с моего языка горошиной скатилось:
– Исабель Гарсия Д’Авила.
Это имя взволновало меня, как загадочные рукопись и статуэтка взволновали Фосетта.
5
Зашла в ресторан напротив церкви, чтобы кофе помог упорядочить мысли. Пока
Выключила телефон.
– Только этого не хватало.
Закрыла лицо ладонями.
Негритянка мыла пол пенной водой с запахом лаванды и что-то под нос мурлыкала. На стойке лежали газеты. Одни покрыты жирными пятнами, другие – чистые. «Сколько сил, потраченных впустую», – подумала я о неудачливых журналистах газет нетронутых и невольно вспомнила себя в офисе. Те, кто садился на стул напротив, просили меня помочь им с отдыхом. Две экскурсии в неделю – чтобы не заскучать. Разгадывать сканворды в автобусе по пути к достопримечательности, пока гид уныло чередует факты с датами. Позагорать, поесть, в аэропорту купить духов и алкоголя в подарок не столь удачливым.
– Девушка, пожалуйста, никаких сюрпризов, – говорили они.
– Всё пройдет гладко, вот увидите.
Десять лет назад, когда только начала работать, я ещё пыталась рассказать им про Килиманджаро, про египетский Асуан и его стражей каменных. Коллеги поглядывали на меня с усмешкой. Они знали: никому не нужны мои браслеты сапфировые, обещания приключений и встреч с шаманами. Людям хотелось, чтобы в неведомых краях им встретились официант, массажистка да водитель, который отвезёт за сувенирами до центра торгового. А потом и я сделалась, как они…
Взяла самую новую из газет, разложила на столике. Перекупка городского аэропорта, налог на новые автомобили. Ещё одно балканское королевство отделиться планирует. Искатель сокровищ Грег Брукс обнаружил затонувший корабль на дне моря Карибского.
– Всё началось с того, что нашёл серебряный слиток, когда плавал с аквалангом у берегов Гаити. Местный рыбак сказал, что неподалёку затонуло испанское судно. Там этих сокровищ на миллиарды.
– А чего сам не достаёшь? – спросил я рыбака.
– Так это искать надо. А для поисков не каждый сделан. Меня вот сделали, чтобы рыбачить. А тебя?
– И что вы ему сказали? – спрашивает журналистка Брукса.
– Я подарил ему слиток и год спустя вернулся к тому берегу капитаном поискового судна.
– И вы поверили словам простого рыбака?
– Рыбака? Не заблуждайтесь. Это судьба со мной разговаривала.
Подняла глаза: на улице дети обступили мулата с обезьянкой в платье средневековой дамы.
– Исабель! Ну конечно же!
Весь понедельник просидела в архиве, пока не нашла запись о том, что дочка Гарсия Д’Авила обвенчалась с неким Ричардом Гейтом. Начала поиск по новой фамилии и обнаружила, что Гейт владел землями близ Олинды. Достала планшет, ответила начальнице: «Прости, не смогу приехать» и купила билет на автобус в штат ещё более жаркий и северный.
6
Главная удача в жизни – умение начинать всё сначала, повернуть свой корабль резко, как капитан, который, утомлённый пустым горизонтом, сплёвывает на солёные доски и крутит руль со всей силы. Немногие это умеют. Люди убеждают себя, что сгодился лишь там, где родился; и что нужно быть покорным, потому что всё в руках Божьих.