Бразилия для любознательных

Аврорский Владимир Викторович

На следующий день мы возвращались в Белен. Поразительно красив был закат над Амазонкой. Дувший весь день ветер внезапно стих, и гигантская водная масса быстро успокоилась. В ее поверхности отражались облака, окрашенные в золотистые и голубые цвета. С ними резко контрастировали внезапно появившиеся вдалеке тучи — предвестники скорого дождя. Время от времени их высвечивали ослепительные вспышки зарниц. Поздно ночью самолет «Варига» взял курс на Сан-Паулу, а мой новый друг остался в Белене, где у него на следующий день была назначена встреча со скупщиками скота.

Прошло пять лет. Меня вновь влекло в Амазонию, край водной стихии и тропических лесов. Хотелось побывать в городе Манаусе, известность которого давно перешагнула границы Бразилии. Самолет авиакомпании «Трансбразил» доставил меня в столицу самого крупного штата страны — Амазонас. Среди лесов

на левом берегу реки Риу-Негру, в нескольких километрах от впадения ее в Амазонку, находится Манаус. В этом динамично развивающемся городе в 90-х годах проживало около полумиллиона жителей. Своему процветанию он был обязан «каучуковому буму» конца XIX века. В то время амазонский каучук не знал конкурентов на мировом рынке и приносил приличные барыши. Сюда съезжались предприимчивые и энергичные люди со всей Бразилии. Денег было так много, что местные богачи не поскупились и построили в 1896 году самый большой и красивый по тем временам оперный театр Бразилии. Мне доводилось много слышать об этом театре, и поэтому первым делом я отправился посмотреть главную достопримечательность города. Несмотря на реставрационные работы, неоднократно проводившиеся на протяжении века, интерьер театра почти не изменился. Сохранились росписи на потолке прекрасного зрительного зала. Чтобы попасть в него, нужно пройти через фойе с мраморными колоннами и красочным балконом. Запоминается «Благородный зал», расписанный итальянским художником. Его паркет изготовлен из дорогих пород бразильского дерева. Потолок украшает золотая роспись на тему «Изящное искусство Амазонии». Пока продолжалась «каучуковая лихорадка», в этом театре выступали самые известные в мире оперные певцы. Здесь бывал и великий Карузо. Все закончилось, когда в последние годы XIX века на мировом рынке появился английский каучук, выращенный на плантациях Борнео и Цейлона из похищенных семян бразильских каучуконосных деревьев. «Каучуковый бум» завершился, а вместе с ним иссякли и баснословные доходы, позволившие построить среди джунглей Амазонки роскошный оперный театр. Долгое время он пребывал в состоянии такого запустения, что там даже поселились попугаи, а в окружавших театр зарослях появлялись обезьяны. Теперь в нем разместился культурный центр, на сцене которого выступают музыканты симфонического оркестра штата и лишь очень редко — заезжие иностранные артисты.

В центре, недалеко от театра, в последние годы появилось много высотных зданий, неузнаваемо изменивших провинциальный облик города. Внимание туриста, впервые оказавшегося в Манаусе, привлекают кафедральный собор, здание таможни XIX века, считающееся первым сооружением из блоков в мире, и старинные швейцарские часы на особняке муниципального совета. Побывал я и в речном порту Манауса, построенном по английской технологии в 1912 году и предназначенном для вывоза каучука, каштанов «пара» (разновидность бразильского ореха), ценных пород деревьев и различного сырья в страны Европы.

За последние 30 лет Манаус сильно изменился. В 1967 году город и его окрестности объявлены зоной свободной торговли («зона франко») с особым таможенным режимом. Иностранные компании создали здесь предприятия по сборке бытовых электроприборов, текстильные и швейные фабрики. Открылось несколько сотен новых магазинов, прилавки которых ломились от импортных товаров. В городе ведется интенсивное жилищное строительство. На улицах тесно от большого количества автомашин. Все это — приметы новой жизни в самом сердце амазонских джунглей.

Кому однажды представилась возможность прогуляться по зарослям амазонской сельвы, пройтись вблизи жакаре, полюбоваться на кобру «сукури» и провести пару ночей в небольшом туристическом лагере среди девственного леса, вряд ли упустит такой шанс. Мне повезло. Туристическая фирма, расположенная возле моей гостиницы, как раз приглашала желающих съездить на два дня в амазонскую сельву.

Кто приехал в Амазонию, должен научиться вставать очень рано, чтобы полюбоваться восходом солнца, появляющегося из-за огромных деревьев. Не менее красивое зрелище — закат. Мозаика цветов, в которые окрашено небо, отражается в водах широкой реки, создавая удивительную по разнообразию красок картину. Днем мы отправились на прогулку по лесу. Нас интересовали сборщики каучука и каштанов «пара». Тропический лес стоял плотной темной стеной. Едва заметная тропинка пролегала среди деревьев, обвитых многочисленными лианами и растениями-паразитами. Через полчаса мы почувствовали запах дыма. Наш проводник сказал, что здесь недалеко находится серингал — роща каучуконосных

деревьев. Вскоре мы вышли на маленькую поляну, на которой стояла хижина серингейру — сборщика каучука. К нам вышел хозяин, довольно хмурый человек, едва ответивший на наше приветствие. Он немного оживился лишь после того, как наш гид передал ему сумку с продуктами, привезенную из города. Выпив по чашечке кофе, приготовленного хозяином, в его сопровождении мы отправились к ближайшим каучуконосам. Идти пришлось минут десять по узкой тропинке. Кора каучуконосных деревьев была покрыта шрамами, которые образовались на месте прежних надрезов. Сборщик подошел к одному из них и острым, тяжеловатым ножом повыше прежнего надреза сделал еще одну зарубку. Под ней он прикрепил продолговатую чашечку, которая часа через четыре была заполнена каучуковым соком (латексом). За день опытный серингейру получает около 10 литров латекса.

Наша прогулка по джунглям заняла не менее трех часов. Вернувшись к хижине, мы наскоро приготовили обед, ибо нам побыстрее хотелось посмотреть на результаты труда серингейру. Добравшись до ближайших деревьев, увидели, что чашечки наполнились каучуковым соком. Его слили в ведро. Посмотрев, как это делается, мы распрощались со сборщиком, который продолжил обход деревьев, и пошли обратно в лагерь. По пути гид рассказал нам, как жидкий латекс превращается в сырье для резины. Для этого разводится костер так, чтобы от него шел густой дым. Над ним держат палку, па которую медленно льют каучуковый сок. При этом ее все время медленно вращают. Латекс застывает на палке, образуя каучуковый шар. В день получается до 7 кг. Часть латекса испаряется. Сезон сбора каучука продолжается шесть месяцев. За это время его заготовляют около 1 тыс. кг.

По пути в лагерь гид привел нас к роще каштанов «пара» (бертоллеции). Плод его внешне похож на ежика, содержащего миндалевидные зерна. Таковы каштаны, или, как их еще называют, бразильские орехи. Каштановые деревья достигают 20–30 м высоты. Ствол у них напоминает гладкую колонну с кривыми ветками на самом верху. Крону украшают довольно редкие листья темно-зеленой расцветки. Цветет бертоллеция в ноябре, на созревание плодов уходит чуть больше года. К сбору орехов приступают тогда, когда каштаны сами начинают падать с деревьев, во многом облегчая труд сборщиков, которые тут же в лесу разрезают их для извлечения орехов. Сложнее всего доставить их покупателям. Для этого используют большие лодки или моторные баркасы. Орехи, очищенные от скорлупы, дают после сушки масло, которое раньше употребляли в пищу. Теперь оно идет на изготовление мыла и фармацевтических препаратов.

Бертоллеции растут повсюду в лесах Амазонки. После того как производство каучука в Бразилии резко пошло на убыль, доходы амазонских штатов сильно сократились. И тогда промысел каштанов «пара» спас их от полного разорения. Почти весь урожай в то время шел в Европу и США. В самой Бразилии ими питались в основном местные жители. И сейчас в овощных лавках Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро можно увидеть этот незнакомый для городского жителя плод. Очень немногие домашние хозяйки знают, как их употреблять в пищу. Мне неоднократно приходилось спрашивать у знакомых женщин, как приготовить каштаны, но никто из них не мог сказать ничего определенного.

Время, проведенное в хижине сборщика каучука, оказалось весьма познавательным. Кроме настоящих джунглей с их богатой фауной и флорой представилась возможность увидеть вблизи живущих там людей, которые сильно отличались от ранее виденных мною бразильцев. На обратном пути наш гид предложил заехать в ближайшее селение.

— Это не индейцы, но они имеют к ним прямое отношение. Основную часть населения бассейна Амазонки составляют различные типы метисов, самым распространенным среди которых является кабокло — потомок от смешения белых с индейцами. Вот к ним мы и можем заехать, — пояснил он.

Возражений ни у кого не было. Через полчаса наши джипы, преодолев несколько километров по проселочной дороге, выехали на большую поляну. На ней стояли простенькие постройки. Из ближайших домиков к нам вышли несколько мужчин — кабокло. В их внешнем облике просматривалось большое сходство с индейцами: невысокий рост, крепкое сложение, кожа цвета корицы, раскосые глаза и черные волосы.

Гид попросил одного из мужчин показать свое жилье. Мы вошли внутрь. Небольшие окна пропускали мало света, но и его было достаточно, чтобы увидеть довольно убогое убранство. Взглянув на эту бедность, мы быстро покинули жилище, распрощались с мужчинами, сели на джипы и уехали. По дороге гид продолжил свой рассказ о кабокло.