Бред
Шрифт:
– Вот мы и на месте, – Жанна остановилась, у какой-то высотки. Я подумал, что мы пришли к ней домой, но вспомнил, что у нее был другой адрес, ведь сам заказывал ей такси. – Только дождемся, пока кто-то выйдет, чтобы попасть внутрь, – эти слова подтвердили мое предположение.
Подойдя к двери подъезда с домофоном, я упер ногу в стену и обеими руками сильно дернул ручку двери. Та поддалась. Жанна посмотрела на меня, как на идиота, и назвала дикарем. Зайдя в лифт, мы ехали молча, слышались лишь звуки механизмов, поднимающих нас. Вышли на последнем этаже, перед нами была лестничная площадка и решетка, не позволяющая подняться на крышу.
– Подожди тут секунду, – она вышла на общий балкон и вернулась с каким-то ключом в руках. Как оказалось, от замка решетки. Жанна открыла
– Ты только посмотри на город. Вид отсюда просто потрясающий! – она потянула меня на другой конец крыши. – Ну скажи уже что-нибудь! Как тебе?
– Так а что говорить? Да, тут действительно красиво, – у меня не было слов, чтобы сказать что-то больше. Нет, не настолько перехватило дыхание, просто я не знал, что говорить, не мог подобрать нужных слов.
– М-да… красноречие – это явно не про тебя. Ну главное все же то, что ты чувствуешь, а не то, что говоришь. Как раз вот и закат, что может быть чудеснее?
Трудно было не согласиться с ее словами. Посмотрев на Жанну, я понял, что это один из лучших моментов в моей жизни. Ее улыбка, обращенная в небо, прищуренный взгляд сводили меня с ума. Было видно, как ей хорошо, как она наслаждается тем, что находится здесь.
– Что тебе тут так нравится? – спросил я у нее.
– Не знаю. Чувство свободы, наверное. Настоящей свободы. Я сюда прибегаю довольно часто, чтобы забыть о проблемах.
– Свободы? Не боишься, что нас здесь засекут и вызовут тех, кого очень не хотелось бы видеть. Ментов там, например? – я посмотрел вниз.
– Душнила… – вздохнула Жанна. – Людям все равно, что здесь происходит. Правда, ровно до того момента, пока отсюда кто-нибудь не упадет… так мы вроде и не собираемся прыгать. Ведь так?
Промолчав в ответ, я сел на край крыши и наблюдал за тем, как Жанна наслаждается видами. Вдруг она стала серьезной и села рядом. В ее искрящемся взгляде читалось желание, чтобы я попробовал насладиться моментом. У меня складывалось ощущение, что глоток свежего воздуха на крыше должен обозначать начало новой главы моей жизни. Сделав самый глубокий вдох носом, насколько это было возможно, я опрокинул голову назад и начал медленно выпускать воздух через губы, сложенные трубочкой. После того, как мои глаза открылись, перед ними виднелось чистое небо, на котором виднелось лишь несколько маленьких облачков.
– Ты улыбнулся, я видела! – Жанна закричала, вскочила и показала на меня пальцем. – Чувствуешь же этот момент?
И вправду, я улыбнулся. Сам не заметил как. Внутри меня было какое-то теплое чувство, которое и заставило меня непроизвольно улыбнуться. В голове не было ничего, кроме мысли о том, какой чудесный момент я сейчас переживаю. Мне было хорошо от того, как радуется, наслаждается моментом Жанна. Она стояла так, что заходящее за горизонт солнце находилось ровно за ней. И я видел только темный силуэт.
– Знаешь… я всегда мечтала тут провожать закат с кем-нибудь, кто для меня что-то значит. Даже если я с этим человеком знакома совсем недолго. Запомни это, ты особенный, – для меня эта фраза стала неожиданной, я не знал, как на нее реагировать, Жанна повернулась к солнцу. – Не думаешь, что у нас как-то быстро все закрутилось? Вот мы только познакомились, и в тот же вечер уже укуренные гуляем под руку и целуемся в магазине, а сегодня я тебя привожу на свое самое любимое место. А главное, почему все так произошло, я понять не могу, – ее голос немного потускнел, а этот вопрос она будто прочитала у меня в голове, – ты не подумай, я не из тех, кто при первой возможности прыгает в постель к человеку, который меня чем-то зацепил. Просто я слишком эмпатичная в этом плане, и если человек мне искренне понравился, то я сразу считаю его своим. К сожалению, многие люди, которые начинают мне нравиться, видят во мне легкую добычу, которой можно попользоваться и выбросить. Не знаю, может, сам мир так испортился, а может, и люди злыми стали, – по голосу я понимал, что она на пределе своих эмоций, что сейчас наверняка заплачет, – я не знаю, что с этим делать, – она села на крышу, приобняв колени, – не хочу, чтобы меня воспринимали так. Иногда закрадывается мысль, что я сама в этом виновата,
Повисло молчание. Были слышны лишь ее всхлипы и мои шаги по крыше. Камешки, непонятно откуда взявшиеся тут, перекатывались под моей подошвой. Остановившись рядом с ней, я достал из кармана куртки кисет с табаком, бумажку и фильтр, чтобы скрутить сигарету. Заметил при этом, что руки мои слегка трясутся. Закурил и сел рядом с Жанной, смотря на небо.
– Небо сегодня красивое, – я залюбовался облаками на фоне темно-оранжевого неба, – вон, видишь? Вон то облако похоже на змея… или дракона какого-то. Еще и пасть открыл, будто хочет укусить… не настолько глубоко задумывайся об этом… ой, мрачняк пошел.
– А? – Жанна посмотрела на меня недоуменно глазами, полными слез.
– Бэ. Я раньше никогда не задумался о том, что сейчас сказал. Небо же и вправду красивое, только до этого оно воспринималось мной обычным. Ничего такого.
– Ты к чему клонишь?
– К тому, что, Жанна, я не уйду и не отвернусь. То, что ты сейчас сказала и задала этот вопрос – для меня весьма важно. Может, из меня и такой себе собеседник, который может сказать что-то адекватное и правильное, но я все же попробую, – я действительно не знал, что говорить, – понимаешь, просто каждый человек чувствует мир, людей по-своему. Кому-то тяжело проявлять к другим хоть что-то, а кому-то, как вот тебе, это удается легко, как я понимаю. Но каждый чувствует что-то. Людям суждено чувствовать – и этого никак изменить нельзя. Ненависть, любовь, симпатию, пренебрежение, не важно. В твоем же случае эта чувствительность выше, чем, допустим, у меня. В том плане, что мне достаточно тяжело что-то испытывать к человеку, будь то ненависть или любовь. Если я хорошо провел время с человеком, то почему бы нам и не продолжить общение. Может, я что-то не так говорю и думаю что-то не так, но уж как есть.
– Это самое большое количество слов зараз, которое я от тебя слышала… не знаю, странно это все. Чувства. Мне порой становится действительно тяжко и мерзко от самой себя, когда я влюбляюсь в человека слишком быстро. И это ведь даже не редкость, – наступила небольшая пауза, после чего Жанна спросила: – Никит, а что ты чувствуешь ко мне? Ты просто не похож на человека, который был с кем-то связан какими-либо чувствами. Исходя из разговоров с тобой, я сделала такой вывод.
– Сложно так сразу сказать, ведь я буквально за один вечер начал чувствовать тепло к тебе, это для меня очень странно и непонятно. Мол, есть человек – и есть, уходит, ну и ладно. В случае с тобой у меня такого нет. Ты просто притягиваешь меня чем-то. Возможно, тем, что мы с тобой просто настолько разные. Может, это и звучит наигранно, но я говорю это искренне. Кстати, извини, пожалуйста, я немного прерву этот момент истины, пока не забыл, – и достал из рюкзака конфеты, которые принес для нее, – вот, держи.
– Все-таки подкупить меня решил… – она усмехнулась сквозь слезы, – спасибо. На самом деле я заметила, что ты относишься ко всем людям как-то по-другому, нежели ко мне. Хотя это, может, только мне так кажется. Ты будто смотришь не на людей, а сквозь них, на то, что находится внутри их. Ищешь подвох в каждом… а на меня смотришь так, словно читаешь как открытую книгу.
– Да обычно я смотрю на людей, – я отвел взгляд от нее, – но насчет подвоха, да, ты права. Мой жизненный опыт показывает, что не стоит доверять людям… в принципе, всем людям. Всегда кажется, что человек что-то замышляет, скрывает то, что касается меня, но мне «не нужно» этого знать. Сама же понимаешь, какие бывают люди, как они могут поступить, – она кивнула, – думаю, об этом подробно нет смысла говорить.
Конец ознакомительного фрагмента.