Бред
Шрифт:
– Не знаю, спит он или нет, но ему явно плохо, – ничего не говоря об инциденте, сказал Сава, – может, заболел. – После этих слов он начал говорить об учебе. Они что-то собирались делать вместе. Их речь слышалась беспрестанно примерно десять минут. Все это время я просто лежал без движений и смотрел в одну-единственную точку в стене, прогоняя одну и ту же мысль у себя в голове.
– Не сплю я, мне просто хреново, – сказав это, я начал подниматься, чтобы сесть и поесть, – спасибо. Что вы думаете о вещих снах? – прервав их разговор, я понял, что спросил у нужных людей. Оба они верили во что-то необъяснимое, к тому же они знали многое о современных тенденциях, от чего я был довольно-таки далек.
– Вещие сны? Тебе что-то такое приснилось,
– Еще нет. Мне просто интересно, что вы о них думаете и знаете. Как-никак, вы одни из тех, кто мог бы удовлетворить мое любопытство. Умные вы. – Назвав их умными, я имел в виду то, что они могли бы мне что-то рассказать о снах. – Насколько это вообще возможная штука?
– Вещие сны… нашел чем интересоваться. Такими темпами ты скоро и в астрологию начнешь верить, – вставил свое слово Сава.
– Не, упаси боже. Интересоваться чужим мнением – нормально, тем более если эти люди хоть как-то разбираются в несуществующем. Чайник лучше поставь, пожалуйста, – говорил я спокойно, не язвительно и не раздраженно только для того, чтобы не портить с ними отношения в данный момент. Оба всегда готовы были помочь, а вежливым я зачастую был лишь тогда, когда мне нужно было что-то узнать или когда мне требовалась помощь.
– Ну вообще эти сны – максимально спорная вещь. Может, они есть, может, и нет, кто знает. Сны же так и так только выдумка мозга, потому что ему скучно. В подобном плане я агностик все же. Почитай сонник какой-нибудь, может, найдешь что-нибудь полезное, – голос Вики показался мне насмешливым. – А что тебе снилось? Что на тебя обратила внимание какая-то девушка?
– Да, – выждав небольшую паузу, я добавил: – Ты мне снилась, дорогая… в постели, такая открытая, беззащитная… А твоя грудь просто… – У нее действительно была довольно большая грудь для ее низкого роста.
– Заткнись, Кенни. Тошно такое слышать от тебя. – Ей явно не понравилось то, что я сказал, но на ее лице было видно смущение.
– Поспал и поспал, увидел темноту, а потом ковер, ноги Савы и то, как из меня выливается жидкость. Не самое лучшее пробуждение, но и не самое худшее. Похуже были, но я не думаю, что об этом стоит говорить. – Я поел совсем немного, но нужно было доесть и сходить покурить.
– Так вот отчего у вас воняет так мерзко… Да уж. Как тебе самому не противно говорить о таком во время приема пищи? Хотя чему удивляться? Это же ты. Собственной персоной… – вставил Сава, когда его никто не просил.
– Ты со мной так не говори. «Собственной персоной», блять. Не противно и не противно. Хоть о том, как посрали сегодня, начните говорить, мне не будет противно, – мой голос звучал раздраженно, как бы я ни пытался скрыть это.
Доев свою порцию, я встал с кровати и сел за стол, чтобы скрутить себе сигарету. Скрутить и покурить качественный табак было в порядке вещей. Это было что-то вроде ритуала, который я не мог пропустить после ужина. В эти моменты я никогда не курил обычные сигареты. В крутке сигарет была некая эстетика, особенно если это делать под правильно подобранную музыку. Всегда крутка сигарет доставляла мне некое удовольствие, от которого я мог получать кайф получше, чем от таблеток. Именно этот кайф был самым чистым и законным, если сравнивать со всеми другими моими способами. Конечно, выкуривание этой сигареты тоже доставляет удовольствие, но именно сам процесс того, как ты забиваешь табак в машинку, прокручиваешь пару раз, после прокручиваешь с бумагой, вынимаешь из самой машинки, достаешь лишний табак и закручиваешь бантик на конце твоей «поделки» – вот что по-настоящему может принести кайф. Конечно, крутить на руках я тоже умел, но не чувствовал того, что было при крутке на машинке.
Выйдя на улицу, я встал туда, где обычно курил: отдаленное, но в то же время очень близкое место для всех. Здесь проходил каждый, кто шел в общежитие, или, наоборот, из него. Именно в этом месте почти никогда не было
Шел снег. На небе уже виднелась большая луна, я просто смотрел и залипал на уже голые деревья, падающий снег и плывущие по небу облака. Погода довольно мерзкая, на самом деле. Ветер был холодным и сильным, но виды все компенсировали. Постепенно мои любования сменились размышлениями о произошедшем. Ничего еще никогда у меня не застревало так в голове, как этот сон… и та девушка. Я задавался вопросом, не найти ли ее, но меня останавливало то, что я не хотел идти туда один. Мне всегда было немного боязно появляться в таких заведениях одному. Не то чтобы я боялся, просто, приходя туда, не знал, что делать, как себя вести. Единственный раз, когда был в клубе один, я просто сидел до закрытия, потому что не хотел возвращаться в общежитие, хотел понять, что люди находят в клубах, почему они готовы проводить тут всю ночь, тратя на это столько времени. Однако я так и не понял.
Глава 2
Мне было действительно тяжело просто так сорваться в клуб на поиски девушки, которой там может и не оказаться ни сегодня, ни завтра, никогда вообще. Время приближалось к одиннадцати, а это означало, что скоро туда потянется народ, но для меня это означало совсем другое: скоро закроется общежитие, и я должен буду записаться, после чего выслушивать в очередной раз от коменданта, что опаздывать плохо, нельзя приходить после одиннадцати и подобное об опозданиях. Подумаешь, пришел после одиннадцати, ведь не ребенок уже. К сожалению, этому правилу нужно было подчиняться каждому, без исключения.
Зайдя обратно в комнату, я сел на свое привычное место, открыл банку энергетика и взялся за курсовую работу, чтобы хоть как-то отвлечься. Как назло, я не мог сконцентрироваться, меня не отпускали назойливые мысли о девушке. Как бы я ни пытался отпустить их, ничего не получалось, просто продолжал думать, несмотря на все свои методы: послушал музыку – ничего, начал смотреть фильм – не отпускает, попытался уснуть – не вышло, с чтением книг та же самая проблема. Дело шло к часу, а я так и не сумел отделаться от навязчивых мыслей. Все это время Сава и Вика сидели в комнате и просто разговаривали, я пытался встрять в разговор с ними, но все было зря. О чем бы мой рот ни начинал говорить, мой разум продолжал думать о сне и о девушке. Будто, это было каким-то проклятием.
Хотя, если вспомнить слова Влада, то я что-то странное говорил. Вбив слово «пеккатум» в поисковик, я перешел по первой же ссылке. На сайте говорилось, что это была латынь, и писалось слово на ней так: «Peccatum». Вставал резонный вопрос: «Откуда я знаю латынь и где я мог это слышать?». Конечно, я слышал латинские выражения, обозначения в анатомии, так как их постоянно зубрила моя бывшая, учившаяся в медицинском, но откуда взяться слову «грех» в анатомии, мне было не понятно. От данного факта все только еще сильнее запутывалось. Больше никакой информацией я не обладал. Меня все начинало раздражать из-за неясности, а единственным способом успокоиться для меня всегда было курение. Накинув куртку, надев тапочки, я пошел на улицу.
– С тобой все нормально? Ты как-то странно себя ведешь. Возбужденный какой-то, – спросила Вика. Ее взгляд был напуганным, а голос спокойным. – Может, тебе стоит лечь спать? Попробовать выспаться?..
– Не стоит, – сказав единственную фразу, я отправился курить.
Даже при этом я не мог уйти от реальности, от мыслей. Меня просто-напросто трясло до такой степени, что я не заметил, как выкурил три сигареты.
– Парень, с тобой что? Что-то случилось? – Это был староста общежития, который, по-видимому, тоже вышел покурить. – Я могу тебе помочь? – В его голосе действительно слышалась какая-то забота обо мне, но сам я прекрасно понимал, что ему абсолютно плевать на меня. – Ты за пятнадцать минут выкурил три сигареты, ты норм?