Бредун. Изгой Тьмы
Шрифт:
— Самое хреновое, что все, с кем я сегодня говорил, даже старые знакомцы по прежним временам, в один голос утверждают, что Бритва, конечно, гнида еще та, но платит регулярно и честно. Кидалова с его стороны нет, жрачки и развлечений хватает, поэтому народ, в принципе, всем доволен, — грустно сказал Сема. — Поднять их на бунт — дело из разряда «Mission impossible». Абрамыч, а ты чего скажешь?
— Пока не знаю, что и сказать… — почесав макушку, ответил Нахамсон. — Я тоже, как техобслуживание машин закончил, прошелся по городку, со старыми знакомыми пообщался… Два месяца назад, когда я здесь гостил, недовольных было гораздо больше. А сейчас действительно все всем
— А Вратарь? — подал голос Паша.
— А что Вратарь? Так и Вратарь твой, хоть и недолюбливает Бритву и его приспешников, но на конфликт с ними не пойдет! — веско сказал Моряк. — Но ты, Скорострел, контакт с ним все равно поддерживай! Мало ли как чего обернется, а лишний ствол нам в подспорье завсегда пригодится! Давайте-ка сейчас пообедаем, а потом снова по городу разбежимся.
Пашка сказался сытым и сразу ушел во двор, проверить степень убитости ДШК. Еще раз, как тогда, возле «Ашана», бегло осмотрев пулемет, Скорострел убедился — своими силами привести оружие в рабочее состояние он не сможет. Но все же начал, пользуясь спокойной обстановкой, тщательно, самым внимательным образом проверять каждый узел. Провозившись почти час, Паша понял: надо соглашаться на предложение Зеленого Великана. Вот только интересно, сколько тот возьмет за ремонт? Если судить по весьма обширному перечню необходимых работ, очень дорого. Но даже если потребует сотню-две — надо принимать такие условия. Новый (малопользованный) ДШК все рано обойдется гораздо дороже.
Глава 11
Через час из дома вышли отобедавшие Моряк с Владиком и неспешной походкой отправились куда-то в центр — вершить свои подрывные планы. За ними появился Нахамсон. Он некоторое время следил за Пашкиными манипуляциями с пулеметом, но затем, наскучив праздностью, предложил сходить развеяться. Благо пока есть куда и на что.
— Веди, Вергилий! — процитировав неизвестного Паше поэта (или прозаика?), дядя Толя проверил, легко ли вынимается из скрытой кобуры ПМ и дослан ли патрон. — Давай в этот кабак… как его? «Третья нога»?
— «Пятое колесо»! — усмехнулся Скорострел, тоже на всякий случай проверив «стечкин».
— Когда иду я в балаган, то заряжаю свой наган! — надтреснутым фальцетом пропел Нахамсон, и они тронулись.
Днем возле кабака бездельники не шатались, но внутри народу хватало. Больше половины столиков оказалось занято, и было заметно, что посетители отнюдь не пообедать сюда зашли. На столах громоздились массивные керамические пивные кружки и стаканы с самогоном. Густые клубы махорочного дыма висели под потолком, словно утренний туман.
За сколоченной из плохо ошкуренных досок стойкой стоял бармен. Высокий худощавый мужик с ярко-красной банданой на голове. Он каким-то непостижимым способом умудрялся слышать в общем гвалте заказы от посетителей и ловко отправлял страждущим полные емкости с «огненной водой», успевая при этом обмениваться с клиентами шуточками.
Пашка и дядя Толя подошли к стойке и заказали по кружке мутной бурды, именуемой здесь пивом. Впрочем, Пашка в своей жизни ничего другого и не пробовал, но вот Нахамсон не преминул заметить, что вот до Тьмы пиво было как пиво, а сейчас… Обычное стариковское брюзжание. На что бармен, назвавшийся
Не прошло и минуты, как Скорострел понял — он здесь очень популярен. К нему постоянно подходили незнакомые бредуны, чокались кружками, жали руку, говорили про уважение и благодарность. Трое или четверо даже сунули по паре патронов. Видя это, Нахамсон весело улыбался и подшучивал над своим молодым напарником, называя его «народным артистом».
Внезапно один из подошедших, невысокий худенький паренек лет двадцати пяти, но уже изрядно облысевший, вместо слов ударил Пашку ножом в живот. Скорострел, что-то почуявший за секунду до удара (нападавшего выдали глаза), увернулся в последний момент. Лезвие, вспоров куртку и рубашку, скользнуло по ребрам. Дядя Толя, не меняя веселого выражения лица, ударил лысого пивной кружкой по голове. Снаряд весил изрядно, чуть ли не полкило, да и рука не подвела старого мастера — нападавший рухнул на заплеванный пол с проломленным черепом.
И тут же Пашка, выхватив АПС, двумя выстрелами завалил стоящего рядом невзрачного мужичонку с жиденькой козлиной бороденкой, одетого в потрепанный до полных лохмотьев камуфляжный бушлат. Как раз из-под полы своей рванины козлобородый уже почти вытащил пистолет-пулемет «Клин».
Шум голосов в кабаке на несколько секунд смолк. Но почти сразу разговоры возобновились, только несколько отдельных личностей подошли из любопытства, чтобы повнимательнее взглянуть на место происшествия.
— Намусорили — убирайте, — спокойно сказал Алексей.
— Да мы бы и рады, но куда? — спросил Пашка.
— Как из двери вытащишь — налево и за угол. Там под навесом и положишь, — объяснил бармен. — И не крути головой — никто за них не впряжется, они здесь одни были.
— Нищета какая-то поганая, — доложил Пашка Анатолию Абрамовичу, оттащив и обыскав трупы. — Тот, что на меня кинулся, — вообще пустой. В карманах тринадцать «семерок» россыпью. И ножик поганый, тупой — одежду не прорезал, а скорее прорвал и на боку только царапина. А у второго «Клин» ржавый заклинивший, и всего пять патронов в магазине. И чего они на меня кинулись?
— Дык, чего… Они вчера ставку на Бузу сделали. Большую. И круто пролетели, когда ты его завалил, — объяснил бармен. — За долги все движимое имущество отдать пришлось: снарягу, патроны и оружие. Вот и ходили с самого утра злые, как два черта, все, блин, страшную месть тебе придумывали. Тьфу, дурачье!
— Им бы в темноте и со спины зайти! — произнес только что зашедший в кабак Вратарь. — Вот тогда, может быть… Хотя и тогда вряд ли — уж очень у тебя, Паша, реакция хорошая! Стоило только тебя на пару часиков оставить, как ты уже опять отличился. А кто это с тобой?
— Нахамсон, — протянул руку Вратарю дядя Толя. — Анатолий Абрамович.
— Пирогов, — обмениваясь рукопожатием, в свою очередь представился «по-старорежимному» Вратарь. — Юрий Петрович. И сдается мне, Анатолий Абрамович, что мы с тобой уже где-то встречались!
— И ведь верно! — разглядывая лицо собеседника, ответил Нахамсон. — Лет десять назад? В Подольске или Чехове?
— Да, именно в Подольске! — усмехнулся Вратарь. — Мы тогда из очередного московского рейда возвращались. Радиации хапнули, трех тяжелых везли. А тут еще и движок на «Урале» сдох. И вы нам тогда здорово помогли. Как тесен мир!