Бремя Бездушных
Шрифт:
– Да, целы они, целы, твои стены! Даже ворота есть, но они заперты, так что даже не надейся обосноваться внутри!
– Стены защитят нас, - уверенно заявил Колд.
– Главное добраться до входа.
– Упрямцы!
– Зло сплюнула Миаджи, и ее голос содрогнулся от ненависти.
– Глупцы!
– Она, вдруг, с надеждой взглянула в глаза Кисары, но ничего не успела сказать.
Резкий хруст ломаемых деревьев сменился безумным криком боли ужаса. Кисара хотела обернуться назад, но Колд, сунув меч в ножны, схватил ее за руку, потащив за собой.
– Только вперед, - прорычал рыцарь не хуже зверолюда.
– Братья задержат тех, кто преследует
Кисара извернулась, чтобы посмотреть назад и ее лицо побледнело от увиденного: прямо из черного тумана, разбрасывая в стороны рваные клочья, на нее неслись десятки, сотни столь ужасных существ, что девушка лишилась дара речи.
Первым двигался демон в три человеческих роста высотой, если не учитывать огромных витых рогов. Напоминающее человеческое тело было покрыто какой-то блестящей черной жижей, а четыре красные точки глаз полыхали немыслимой злобой. Демон взмахнул усеянным шипами кнутом, обхватив им ноги одного из солдат, и резко рванул на себя. Когда человеческое тело полетело в его сторону, демон пробил его лапой и брезгливо отбросил назад, где на все еще живого мужчину налетела стая мелких тварей, разрывая когтями и зубами содрогающееся от боли тело. Но не успел крик умирающего стихнуть, как из тьмы выскочила целая стая четвероногих тварей, отдаленно похожих на собак. С длинными изогнутыми клыками и кривыми когтями, они набросились на отставших солдат сбоку, вгрызаясь в нестройные ряды и неся с собой смерть.
Волна демонов и измененных Скверной существ нахлынула на отряд, готовясь смыть его, утопить в крови и стереть с искаженного ужасающей гримасой лица Потерянных земель.
Четыре десятка отборных пехотинцев Ариарда за считанные мгновения превратились в кровавое месиво. Но никто даже не попытался помочь им.
Множество чудовищ, увлеченных кровавым пиром, на время отвлеклись от преследования, но напирающих на выживших с избытком могло хватить и на гораздо большее количество воинов. Люди гибли от клыков и когтей, умоляя о пощаде и рыдая так, что сердце Кисары сжалось и, кажется, прекратило биться.
Смахнув с лица слезы, девушка обернулась как раз в тот момент, когда бегущие в хвосте гиритцы, под предводительством пастыря в глубоком капюшоне, остановились. Черная ткань соскользнула с головы пастыря, и южанка увидела суровое лицо, на котором застыло выражение отвращения и непоколебимой решимости.
На мгновение глаза Кисары и предводителя этого отряда бездушных встретились. Мужчина коротко кивнул южанке, осенив ее знамением Гирита Защитника, и резко развернулся, выхватывая меч. Монахи, что остались с ним поступили также, бесстрашно встав перед полчищами тварей.
Мощный голос пастыря, словно звук колокола, врезался в вой преследователей и его братья - воины подхватили слова молитвы.
Спустя несколько ударов сердца волна чудовищ нахлынула на гиритцев, но те не дрогнули.
Калеос и Исель, остановившись, послали в преследователей несколько стрел, после чего догнали основной отряд, позволяя бездушным встретить свою судьбу.
Кисара, на бегу, пыталась наблюдать за ожесточенной схваткой, понимая, что храмовникам не выйти из нее победителями. Но непоколебимые в своей вере бездушные продержались довольно долго. Однако, как бы ни были сильны гиритцы, тварей было гораздо больше. Вскоре туман поглотил фигуры в черных доспехах, сражающиеся с многократно превосходившим их противником, а вскоре гвалт битвы заглушил и голос пастыря, продолжавший выкрикивать слова молитвы богу Защитнику.
– Не скорби по ним, - Колд
– Такова судьба каждого, кто посвятил свою жизнь Гириту. Братья пожертвовали собой ради великой цели!
– Они уже мертвы, - Миаджи скрипнула зубами.
– Еще нет, - покачал обритой головой Колд.
– Пастыря Тирона сопровождают одни из лучших воинов нашего ордена, а его вера крепка, словно стена Святой Преграды. Вы, твари, чувствуете это и не сможете пройти мимо, пока праведные сердца не прекратят биться. Но и мои братья, будут сражаться, пока их сердца не замрут, а души не отправятся к Гириту Защитнику. Каждым нашим шагом, что приближает нас к цели, мы обязаны тем, кто помог нам свершить его. Да примет Гирит их души.
– Не слушай его, - Миаджи бежала рядом с Кисарой.
– Воспользуйся камнем!
– Мы не можем бросить этих людей!
– вмешалась Лисандра. На лице паладина застыло скорбное выражение. Девушка изо всех сил старалась скрыть страх, но Миаджи чувствовала все ее эмоции.
– Лиса, ты же понимаешь, - демоница прищурилась.
Кисара не слушала никого. Она молчала. Перед глазами заклинательницы до сих пор стоял образ пастыря Тирона. Она помнила его глаза, в которых не было и тени страха, и устыдилась своего собственного. Рука Кисары, которой она крепко сжимала в кармане камень Возвращения, разжалась, выпуская его.
– Мы должны помочь!
– Решительно выкрикнула девушка, протянув руку в сторону Миаджи.
– Печати с первой по пятую - очищение!
– Ты всегда была и останешься романтической дурочкой, сестрица, - с горечью в голосе сказала демоница.
– Какая есть, - соткав в уме несколько фигур усиления, Кисара набросила их на девочку, чье тело уже начало меняться.
– Помоги нам прорваться к воротам!
– Но кто позаботится о тебе?
– красные глаза демоницы расширились, ее фигуру окутал черный туман и девочка начала увеличиваться в размерах, ростом сравниваясь с южанкой.
– Я не дам твоей хозяйке погибнуть, демон, - выпустив руку Кисары, Колд взялся за меч.
– Даю тебе слово!
– Я запомню это, бездушный!
– голос Миаджи изменился, и ее платье с треском порвалось, не выдержав истинного тела демоницы. Красные глаза моргнули, чтобы открыться двумя бездонными колодцами Бездны.
Часть сдерживаемой Кисарой силы вернулась к своей обладательнице вместе с ее истинным телом: гладкая кожа потемнела, красные волосы удлинились и теперь касались земли, непрерывно извиваясь, словно скопище алых змей. Черные, как ночь крылья распахнулись за спиной демоницы, разбросав в стороны рваные клочья тумана и острый, увенчанный шипом хвост щелчком плети ударил по воздуху.
– Помни о своем обещании, человек, - голос Миаджи теперь стал взрослым, чувственным и его можно было бы назвать прекрасным, если бы не таящаяся в нем ненависть.
– Если с сестрой что-нибудь случится, я найду тебя даже в Бездне!
Недрогнувший храмовник лишь скупо кивнул.
Пространство перед отрядом вдруг вспороли сверкающие молнии. Яркие вспышки выхватили из сгущающегося мрака высокие неприступные стены, сверкающие в каплях кровавого дождя и обитые сталью ворота, расположенные точно по пути отряда храмовников. Огромные створки были плотно закрыты, а под ними собралась настоящая орда демонов, чьи омытые кровью тела, плотно прижимаясь друг к другу, словно сплетались в один уродливый организм, смотрящий на людей множеством кровожадных глаз и оскаленных пастей.