Бремя богов
Шрифт:
«ЗАБЕРИ МЕНЯ!» – раздался металлический голос в голове девочки, словно тысячи лезвий скребли по металлу. Она зажала уши и завизжала.
Дед Влас резко затормозил.
– Так! Всем успокоиться! Я слежу за дорогой, там никаких кукол не было!
Маша убрала руки от ушей. Всё стихло.
– Показалось, – ответила Марья и посмотрела на бабушку. Та сидела словно статуя. «Она тоже слышала,
– Бабуль, ты ведь слышала, да?
– Поехали, Влас, дети вымотались. Уже почти добрались, – ответила бабуля холодным, сдержанным тоном.
Они проехали несколько метров и увидели ту самую куклу.
– Это ведь покойницы нашей куколка-то, – завороженно сказала бабушка. – Как она тут оказалась?
– Остановись, дед, я её подниму, – скомандовал Яшка.
Бабушка открыла рот и снова закрыла, так и не найдя, что сказать.
Куклу привезли домой. Пока ехали и дождь прошёл. Вечер провели в гнетущем настроении. Так и легли спать. Утром Маша отмыла игрушку, а Яша приделал глаз.
Но бабушка всё время была задумчивой и то и дело поглядывала на внуков.
– Оставьте свою куклу да погулять лучше сходите, – сердито сказала она.
– Пойдём, Машка, до озера пробежимся. Кто последний, тот зелёная козявка! – и Яшка выскочил во двор.
Подростки бежали и хохотали, но вдруг резко остановились. Они узнали ту самую лужу и подошли ближе. На улице светило солнце, было жарко, но в грязной воде отражалась вчерашняя буря. Дети стали всматриваться и увидели, как за их спинами возникла Ильинична. Старуха, словно только что выбралась из могилы: вся в земле, в седых грязных волосах копошились черви, рот расплылся в гнилой и мерзкой улыбке, обнажив острые серо-зелёные зубы, а один глаз вывалился из глазницы и болтался на какой-то кровавой нитке. Она потянула свои скрюченные землянистые руки к близнецам.
Яков и Марья почувствовали, как цепкие, холодные и склизкие пальцы ведьмы обхватили их шеи. Дети закричали и прижались друг к другу. Видение пропало.
Близнецы сорвались с места и побежали домой без оглядки. На пороге всё рассказали бабушке.
– Ох, – женщина схватилась за сердце и села на стул. – Дело вам предстоит ужасное. Катерина, значит, навья теперь. Душу продала Вию.
– Бабушка, какой ещё Вий?! Сказки это! – закричал Яков.
– Тише, Яки, – строго сказала сестра. – А то, что видел сейчас, это тебе сказки?
Парень замолчал, и бабушка Глаша продолжила:
– Мне мамка говаривала, когда
– Бабушка, так почему ты нас не остановила, когда мы эту дрянь мерзопакостную из лужи доставали?! – закричала Маша.
– Не смогла, морок нашёл как будто, – устало ответила женщина.
– И как нам её вернуть? – просил Яков.
– В полночь пойдём на кладбище и зароем эту куклу в могилу Ильиничны. Вы сейчас отдохните, а я баньку пока истоплю.
Бабушка Глаша в баню детей отправила, а сама пироги напекла. Вечером поели близнецы досыта и спать легли. Ночью женщина разбудила внуков.
– Куклу ты, Яша, будешь в могилу кидать – раз ты её поднимал с земли, тебе земле и возвращать. А тебе, Маша, копать придётся. Ты отмыла куклу от земли, тебе и землю расчищать.
Дети в ответ только испуганно кивнули.
Бабушка взяла лопату и вышла во двор, дети – за ней.
Около ворот дед Влас уже ждал всех на своём тракторе.
Катерина
Катерина бежала без оглядки от видения, подальше от людей и от Его предательства…
Слёзы душили девушку, и она недолго думая сиганула в озеро. Вода в начале мая была ледяной, поэтому у Кати скоро онемели руки и ноги, она плыла, но силы покидали. И как только конечности перестали слушаться, она вдруг поняла, что не хочет умирать. Катерина отчаянно гребла к берегу, но было поздно. Глубина забирала тело, а душа горела и трепыхалась, отчаянно пытаясь выбраться.
Девушка закрыла глаза и приняла судьбу, но вдруг чья-то скользкая холодная рука – да и рука-ли это была? – схватила её за лодыжку и стала тянуть на дно.
Очнулась Катя на холодной земле. Темень стояла кромешная. Ощупала лицо и поняла – жива. «Но как?» – вертелся вопрос.
«Разве жить хочешь?» – говорил в голове чужой и ласковый голос.
– Хочу! – крикнула Катя. – Хочу! Отпусти домой, кто бы ты ни был!