Бремя чужих судеб
Шрифт:
Киммериец встряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Тем временем солнце медленно перевалило за полдень.
– Я же говорил, что все это бесполезно, – канючил Приам. – Посмотри кругом, варвар, теперь-то ты убедился, что к Стегали просто так не попасть? Не лучше ли нам убраться отсюда подобру-поздорову, пока еще не поздно?
– Ну, ты же сам заявлял, что содержимое шкатулок стоит того, чтобы за них рискнуть головой, – убедительно возразил ему Конан.
– Мало ли что я заявлял! – Вспылил Приам, осторожность которого все-таки преобладала над его
– Возможно, – коротким приговором отрезал киммериец. – Но только не твоя…
Приам еще какое-то время проклинал упрямство всех вместе взятых варваров, но, понимая, что деваться ему некуда, вскоре заткнулся. Только топот лошадиных копыт нарушал безмолвие пустынных окрестностей.
– Вон в том месте можно остановиться… – Устало произнесла Шатала, указывая рукой на стоящую неподалеку скалу. – Там должна быть пещера и маленький источник воды…
От удушающей жары губы девушки слегка потрескались, но она не подавала вида, что дорога дается ей с трудом.
– Откуда ты знаешь про пещеру, женщина? – подозрительно поинтересовался Приам.
– Неподалеку отсюда находилась моя деревня, которую уничтожил проклятый колдун, – устало ответила девушка.
Конан едва заметно кивнул и молча направил коня в указанном направлении. Расстояние было обманчивым, ибо к пещере они подъехали только тогда, когда день уже клонился к закату. Достигнув небольшого оазиса, компания остановилась. Приам вывалился из седла и мешком свалился под ноги своей лошади. Измученное животное, понуро переступая копытами, поспешило к источнику. Конан живо спешился и, подхватив Шаталу, осторожно опустил ее на землю.
Через час, расположившись возле небольшого костра, над которым дымился котелок с похлебкой, источающей приятные ароматы, компания обсуждала план дальнейших действий. Высыпавшие на ночной небосклон звезды равнодушно заглядывали в распахнутый зев пещеры, вслушиваясь в ленивую перебранку людей.
– Я предлагаю убраться, – упорно твердил свое Приам. – Потому что чувствую, добром это не кончится.
– Тебе подсказывает это чутье опытного вора, или житейский опыт старого обманщика и негодяя? – ядовито поинтересовался киммериец.
– Чутье, мой дорогой варвар, – мудро заметил Приам, – не раз спасало жизнь многим людям. – Поэтому, не стоит от него отказываться раньше времени.
– Тебя больше никто не держит, – сухо ответил Конан, гнев которого давно улегся, а раны зажили, как на здоровой собаке, готовой к схватке с любым противником.
Неожиданно, откуда-то из темноты долетел вой одинокого волка. На мгновение в пещере стало тихо, разве что треск горящих веток нарушал наступившее молчание. Лошади тревожно заржали. Внезапно один из больших камней, находившихся в углу пещеры, сдвинулся с места и откатился в сторону, открывая глазам людей глубокий черный проход, ведущий в неизвестность. Из прохода в пещеру падал мягкий приглушенный свет. Вскочившие на ноги люди выхватили мечи, ожидая немедленной атаки, но больше ничего не происходило.
– Похоже, нас приглашают в гости? – спустя какое-то время заметил Приам,
– Ну что же, – твердо сказал Конан. – Я шел сюда не для того, чтобы топтаться возле открытых дверей.
Не задерживаясь больше ни секунды, киммериец широким шагом двинулся вперед. За ним последовали остальные. Шатала старалась держаться как можно ближе к северянину, надеясь, что его бесстрашие, сила и ловкость, преодолеют любую преграду. Приам, боясь остаться один, зло сплюнул и, думая о достоинствах варвара, напротив, был твердо убежден, что именно они сведут их компанию в могилу.
Проход все время уводил людей куда-то наверх, то сужаясь, то расширяясь. Его сырые стены излучали таинственный кровавый свет. Спустя довольно длительное время, троица достигла, наконец, небольшой деревянной двери, обитой железными пластинами. Конан, недолго думая, взялся за бронзовое кольцо, висевшее на двери, и потянул его на себя. Дверь со скрипом поддалась, Приам отскочил назад, выставив перед собой меч, хотя комната, открывшаяся их взорам, не представляла никакой угрозы. Готовые к любой неожиданности, настороженно озираясь по сторонам, люди вошли внутрь помещения.
– Добро пожаловать в мой дом, – раздался холодный голос.
Посредине увешенных дорогими коврами покоев, стоял круглый каменный алтарь, вокруг которого были расставлены кресла. Перед алтарем сидел Стегали Чернокнижник. Перед ним на золотом подносе лежали две злополучные шкатулки из слоновой кости.
– Вы пришли ко мне за тем, чтобы отомстить, не так ли? – равнодушным голосом поинтересовался колдун.
– Ты убил моих родителей, колдун! – крикнула Карина. – Я знаю это.
В следующий миг чернокожая рабыня, выхватила спрятанный в складках платья кинжал, и что есть силы, метнула его в колдуна. Острое лезвие, пролетев над алтарем, остановилось возле самой груди Стегали, затем медленно развернулось, неподвижно повисело в воздухе, словно раздумывая нужно ли ему делать то, что должно свершиться, и молниеносно, словно бросок кобры, вернулось обратно к девушке, вонзившись в ее черную шею по самую рукоять.
Конан яростно зарычал и бросился на Чернокнижника, намереваясь превратить его в изрубленный кусок мяса. Однако его тяжелый меч разнес лишь кресло, в котором до этого сидел колдун.
– Я не виновен в гибели родных этой женщины, – донесся до варвара голос Стегали. – Так же как невиновен и в других смертях. Вы сами выбираете свою судьбу. А я всего лишь исполняю волю высших обитателей вселенной, чьи поступки и деяния неподвластны человеческому пониманию. Я только орудие в руках вечности. И я судьба тех, чья жизнь давно уже предрешена на весах времени.
– И что… – ядовито заметил Приам, на которого жестокая и бессмысленная смерть девушки подействовала несколько возбуждающе, вызвав у вора, хотя и кратковременное, но неподдельное возмущение, – бывшему чеканщику Аммали тоже было суждено на этих самых твоих весах времени сдохнуть от разрыва башки?
– Именно так, – равнодушно отозвался голос Чернокнижника.
– А ты не скажешь мне, какова будет моя смерть? Может, я сумею с ней как-нибудь договориться, когда она зайдет ко мне в гости, – напористо продолжал Приам.