Бремя крови
Шрифт:
Преданный союзник и верный слуга Его Величества и лорда Фореста заслуживал уважения и достойной награды. Но что поможет человеку пережить потерю собственного ребенка, ставшего жертвой интриг и войны могущественных людей? Клейс не знал.
Он подумал о своих бастардах. Теперь он тоже уязвим. Его тоже могут шантажировать детьми, брать их в заложники и требовать идти против совести. Сможет ли он поступить так же, как Кайрус? Неизвестно.
Наверное, на лице регента отразилось нечто, что взволновало палача.
– Ваше Высочество, я давно уже привык к этому миру и его несовершенству.
Клейс вздохнул. Если бы Кайрус не был палачом, регент сделал бы все, чтобы этот верный как пес человек продвинулся вверх по службе и вошел в Совет Его Величества. Такими разбрасываться нельзя.
Жаль, но для потомственного мастера пыток и казней другие пути уже закрыты. Но, если его отпрыски хоть вполовину похожи на своего отца, то дорога открыта для младших сыновей и дочерей палача.
– Я отправлю к твоему дому Серых рыцарей, Кайрус. Теперь тебя и членов твоей семьи будут сопровождать мои люди и вам не причинят вреда.
– Моя благодарность не знает границ, Ваше Высочество, но, наверное, пока не стоит.
– Почему? Ах, да. Я понимаю. Ты не хочешь прощаться с сыном раньше времени. Ты прав, при одном взгляде на твою охрану, слуги Первых поймут, что ты не послушал их. Хорошо, я прикажу им следить за вашей семьей, они переоденутся в одежды простолюдинов и не станут привлекать к себе лишнего внимания. Я отправлю людей на поиски фанатиков и твоего сына. Как твой старший, Ларс, верно?
– Да. Ларс напуган и винит себя – он был рядом с Риссом и уверен, что не сделал всего, что требовалось. Ларс считает, что должен был занять место своего брата, если уж не смог защитить его. Он сумел ударить нескольких и одного убить – тело и раненных забрали ваши люди – но этого оказалось недостаточно.
– Ларс – отличный брат, у него доброе сердце и благие намерения, и это прекрасно, но слишком мало, чтобы противостоять стаям слуг Первых. Его вины в произошедшем нет, он сделал даже более, чем мог бы сделать любой юноша в его возрасте. Передай ему мои слова.
– Всенепременно, Ваше Высочество.
– Кайрус, не теряй надежды. Я верю, мы найдем Рисса и очень скоро.
Кайрус кивнул и выдавил из себя благодарную улыбку.
И палач, и регент врали и знали это. Они оба понимали, что Рисса уже вряд ли получится вернуть живым, и если вдруг произойдет чудо и мальчика найдут, то совершенно точно не целого и невредимого.
Хуже всего, что они понимали и то, что лгут друг другу. И все же, говорить правду не получалось.
Фейг
Прошёл сезон и два цикла, прежде чем она смогла отправить письмо. Её возлюбленный лорд Вайткроу сейчас мог быть где угодно, а отправлять воребов в Новые земли не получалось.
Поначалу она злилась на своего бывшего жениха, ругала его всеми известными юной леди словами, некоторые даже были грубыми, а за из них мать могла бы и наказать Фейг. Но Вихт заслуживал этого – лорд Вайткроу отправил ее к родителям, чтобы она могла готовиться к свадьбе, а сам ринулся навстречу путешествиям слишком невовремя. Но ему показалось этого мало, он обещал, что его путешествие
Рогор Холдбист не стал терять времени даром и договорился с ее отцом, Райаном Форестом, чтобы тот выдал дочку за сына Рогора – Ротра Холдбиста. Фейг не испытывала неприязни к молодому лорду, она видела его один или два раза, на празднике Лета в замке Вихта, и он показался ей весьма сдержанным, неконфликтным и приятным лордом, но сейчас, когда он стал ее мужем, все приятные черты разом испарились и Ротр виделся ей чудовищем.
С их первого совместного дня наследник Рогора относился к ней с уважением и старался быть щедрым. Перед первой брачной ночью он подарил ей щенка, чтобы ее дни на севере не были столь грустными и однообразными, а после попросил удалиться жрецов и придворных, чтобы не смущать леди.
Даже лежать с ним в одной постели, как бы он ни старался, было для Фейг неприятно. Молодой лорд пошел навстречу своей новой жене и в ту ночь между ними не было близости – Фейг даже подумалось, что он куда лучше своего отца и на несколько часов успокоилась. Но на утро, когда перестилали их постель и переодевали новую леди Холдбист, явился Рогор.
Он даже не подумал, что его невестка смущается и проигнорировал настоятельные просьбы покинуть покои, лорда интересовали лишь простыни и ее ночные платья. Злой, он покинул Фейг, не проронив ни слова, зато нравоучения, что он высказал своему сыну о не подтверждении брака и необходимости зачать наследников, она услышала. Что лорд-отец еще вещал ее новому мужу, дочь Райана Фореста не знала и могла лишь догадываться, однако, следующей ночью Ротр, несмотря на ее мольбы, известил ее, что так надо и консумировал их союз.
Фейг рыдала и не могла успокоиться, мерзкого сына правителя, что показался ей приятным и хорошим, она больше не желала видеть, да и сам он не горел желанием проводить долгие часы в одной постели с новой женой.
Днем свежеиспеченные супруги почти не встречались, лишь за завтраком Фейг вынужденно проводила время со всем семейством, но Ротр нечасто составлял им компанию. Молодая жена неоднократно видела его с красивыми служанками и, порой, даже под руку с придворными леди. Наследника Рогора привлекали куда более взрослые, женщины, чем новая леди Холдбист. Фейг, хоть и была еще юна, но некоторые вещи уже понимала.
Также, она прекрасно понимала, что за звуки можно услышать по ночам из покоев мужа, которые располагались на том же этаже что и ее собственные, ближе к лестнице. И каждый раз, когда ее мучила бессонница и она бродила по замку, а после возвращалась к себе, проходя мимо обители мужа, она краснела, опускала голову и старалась прошмыгнуть мимо стражей, что хранили покой и безопасность у каждых из покоев, чтобы те не увидели ее стыд.
Раз в несколько ночей к ней являлся законный супруг, порой, из всей одежды на нем оставались лишь штаны; его потные волосы липли ко лбу, он тяжело и горячо дышал. В такие ночи он все делал быстро и почти всегда оставался до утра. В другие же он долго возился, пыхтел, даже извинялся, а после, желал доброй ночи и покидал свою жену.