Бремя Мертвых

Гавриленко Василий Дмитриевич

Нет! Только не под землю! Только не к Валечке!

Снова рывок.

Коленные чашечки взорвались болью. Из-под кабеля, стягивающего лодыжку, заструилась кровь.

Нет! Нет! Нет!

Лежа навзничь, Димка рыдал, медленно, но верно

подтягиваемый к люку. К подземелью. К Валечке.

Вдруг над ним возникло лицо. Это ангел? Но почему такой чумазый?

– Поднимайся!

Голос молодой и нервной женщины.

Димка повиновался, но тут же свалился на асфальт, не в силах сопротивляться усилиям Егора.

Это была девушка в свитере, надетом поверх красного изодранного платья и растоптанных ботинках. На руках держала ребенка. Обычного ребенка, тепло одетого и не чумазого.

– Помогите мне, - взмолился Димка.
– Я не хочу к Валечке.

Девушка, похоже, засомневалась. Егор дернул. Из ноги мальчика хлестнули тонкие багровые фонтанчики. Он закричал диким голосом.

Девушка судорожно огляделась, положила младенца на сухой участок асфальта, кинулась к Димке.

– Поднимайся, ты!

Димка кое-как встал на ноги, шагнул по направлению к люку, чтобы не упасть. Девушка шагнула вместе с ним.

– Еще шагай, - прошептала она.

– Я не хочу…

– Шагай.

Когда они достигли торчащего из земли парковочного столбика, девушка, подталкивая Димку за плечи, заставила обойти столбик кругом.

Кабель

натянулся, как струна, но мальчику уже не было больно. Егор дернул так, что столбик дрогнул. Еще дернул. И еще. И еще.

Откуда-то из-под земли донесся крик, перешедший в рыдания.

Егор понял, что конфет ему не видать.

Девушка кинулась к младенцу, подхватила на руки, принялась укачивать. Димка испугался:

– Не уходи.

Она покосилась на него.

– Да не уйду я. Как зовут?

– Димка.

– Лена. Держи. Уронишь - убью.

Ребенок оказался на руках у мальчика. Удивительно, но младенец пах не мочой или слежавшейся грязью, а чем-то приятным. Цветами, что ли? Димка заглянул в спокойное личико. Раньше ему не приходилось держать детей на руках.

Лена опустилась на колени, потянула за узел на Димкиной лодыжке. Мальчик сморщился.

– Нет, не развязать, - качнула головой девушка.
– Тут мужик нужен. Или хотя бы … эти, как их…

– Кусачки?

– Ага.

Ребенок залопотал что-то. Димка улыбнулся. Слезы проделали две светлые дорожки на его лице. Где-то внизу бесновался Егор (а может, уже Валечка?). Но Димке было все равно. Он смотрел на лицо младенца, и память о трех днях под землей стиралась из головы.

Лена тем временем подняла кирпич и принялась что есть силы лупить по кабелю.