Бремя русских
Шрифт:
– Моя фамилия Рагуленко, господин де Альмада, – ответил мой русский друг, – и иностранцам ее действительно сложно выговаривать. Если вам так удобнее, то можете просто называть меня сеньор Сержиу.
– Хорошо, сеньор Сержиу, – склонил голову губернатор. – Так вот. Из ваших бумаг следует, что вы заключили договор с правительством Его Величества об аренде островка Корву. Островок этот практически не заселен, там проживают всего около восьмисот человек, и я не вижу никаких препятствий для этой аренды. Хотя, конечно же, мне крайне любопытно, зачем он вам вдруг понадобился?
– Именно так, господин губернатор, – кивнул
– Разумеется, – кивнул сеньор Антон. – Всего за месяц столь малыми силами стереть с карты мира Оттоманскую империю – это деяние, достойное Александра Македонского. Но, – губернатор почесал переносицу, – остров Корву крохотный, гористый. Кроме того, там дуют сильные ветра… Бухточки имеются только на южном побережье – в других местах к острову не пристанешь. Да и туманов и дождей там даже больше чем у нас на Флореше.
– Зато там есть, насколько я слышал, водопады, прекрасное озеро в старом вулканическом кратере, отвесные скалы… Красота, как мне рассказали, необыкновенная.
– Ну ладно, не мне об этом судить. Там, кстати, есть подводные рифы – я прикажу сделать вам копии лоций. А теперь расскажите, сеньор Сержиу, правда ли то, что вы полностью уничтожили английский флот в Средиземном море? Или те, кто распространяет подобные слухи, несколько преувеличивают?
– Да нет, сеньор губернатор, все было именно так. Увидев два наших корабля под андреевским флагом в Пирейском порту – при этом на одном из них находился сам наследный принц Александр и развевался императорский штандарт, британский адмирал предъявил нашим морякам наглый ультиматум, потребовав немедленной сдачи под угрозой расстрела. Когда же наши корабли отказались подчиниться этому противозаконному требованию, британцы начали стрелять, убив несколько человек и повредив русский корвет «Аскольд». Нашим кораблям пришлось отвечать.
Вы знаете, что когда каждый матрос и офицер знают, что им следует делать, даже обычный корабль превращается в страшную силу. Адмирал Семмс вам это подтвердит. А крейсер «Москва» – это не совсем обычный корабль.
Я кивнул, подтверждая все сказанное Сергеем. Югороссы отличные военные моряки, хоть и совершенно обходятся без телесных наказаний. Британцы со всем своим гонором им и в подметки не годятся.
Антон де Альмада изумленно посмотрел сперва на меня, потом на Сергея:
– Это неслыханно! – взорвался он от возмущения. – Нападение на корабль, на котором находится особа королевских кровей! Тем более вот так, вероломно, без объявления войны!
– Это Англия, сеньор губернатор, – с улыбкой ответил Сергей. – Вашему королевству повезло, и вас еще ни разу не «копенгагировали». Но на эту британскую наглость мы ответили по-русски, ответив ударом на удар. Англичане оказались в нокауте. И теперь Средиземноморский флот Британии покоится на дне Пирейской бухты. Командующий этим флотом адмирал Горнби погиб, а моряки частью кормят рыб, а частью метут улицы в Афинах и Пирее, чтобы отработать свою чашку горячей похлебки. А потом наши ребята мимоходом заглянули на их главную базу в Портсмуте. Говорят, что зарево ночного пожара было видно даже на расстоянии нескольких десятков миль.
– Так что, сеньор губернатор, – добавил
– Очень хорошо, сеньор Сержиу, я буду иметь в виду это несомненно важное обстоятельство, – кивнул Антон де Альмада и посмотрел на меня с Оливером. – Господа, попрошу вас пройти в дом и отведать прохладительных. Вам не кажется, что солнце уже припекает несколько сильнее, чем хотелось бы?
Лишь только часы на Галатской башне пробили час по полудню, в мою дверь постучались. На пороге собственной персоной стоял мой новый приятель, югоросский канцлер мистер Александр Тамбовцев.
– Добрый день, мистер Бокер, – сказал он. – А не пообедать ли нам. Я думаю, что вы уже проголодались…
– Да, мистер Тамбовцев, спасибо, – ответил я, – с удовольствием разделю с вами обед.
Мистер Тамбовцев склонил голову:
– Тогда нас, мистер Бокер, можно уже считать друзьями…
– Почему вы так решили? – с интересом спросил я.
– Вы почти дословно процитировали нашу русскую поговорку, – ответил канцлер: – «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, ужин отдай врагу…»
– Ну, если так, мистер Тамбовцев, – сказал я, – то можете звать меня просто Джордж.
– А вы меня просто Алекс, – кивнул югоросский канцлер, – ну что, Джордж, пойдем, посмотрим – чем нас сегодня удивит наш повар.
Трапеза, которую нам предложили сегодня, была, как и в прошлый раз, весьма простой, но очень вкусной.
Сначала подали закуски – на столе стояли осетрина, черная икра, винегрет, какой-то незнакомый мне салат с оливками, картофелем, горошком, колбасой и майонезом (канцлер назвал его «оливье»), пирожки, блинчики, вареное мясо в тесте, представленное мне как «хинкали»… В любой другой стране на этом трапеза бы и закончилась, а здесь она только началась. Впрочем, этому я не удивился – жизнь в Петербурге приучила меня к русской кухне. И если то, что подавали здесь, отличалось от типично петербургского стола, то количество – и невозможность соблюдать диету – были мне очень даже знакомы.
Потом принесли холодный суп, совсем непохожий на все, что мне подавали в Петербурге. Чуть сладковатый и шипучий, с огурцами, вареным картофелем и яйцами, он был необыкновенно вкусен. Когда я спросил, что же это такое, канцлер, улыбнувшись, ответил, что это и есть та самая знаменитая окрошка, которую в северной столице России почитают кушаньем простонародья. Да, подумал я, это вкуснее всех тех французских консоме, которыми меня кормили на тамошних приемах.
А вот на второе были знакомые мне по Петербургу пожарские котлеты, которые здесь почему-то именовали киевскими. На десерт подали изумительные пирожные и кофе. И только, после десерта русский канцлер спросил меня: