Бремя судьбы

ksomm814

Гарри наклонился вперёд, закрыв лицо руками. Он не думал, что сможет жить дальше. Он не хотел жить дальше. Если он сделает это, то признает, что больше уже никогда не сможет поговорить с Ремусом. Гарри всё никак не мог осознать тот факт, что Ремуса в самом деле больше нет. В груди кололо так сильно, что было трудно дышать. Та боль, что он испытал в министерстве, не шла ни в какое сравнение с этой. В министерстве оба его опекуна были ещё живы.

— Что же я должен сделать? — спросил наконец Гарри. — Что может быть хуже этого?

”Ты должен защитить Бродягу, сын, и сделать ты это

можешь только одним способом. Ты должен покинуть его”.

Гарри рывком встал, его глаза неверяще расширились.

— Нет! — в ужасе прошептал он. — Я не могу его покинуть! Сириус только что потерял лучшего друга! Если его покину и я, это убьёт его!

”Он умрет, если ты останешься. Теперь Волдеморт знает твою слабость, Гарри. Он будет охотиться за Сириусом, чтобы добраться до тебя. Ты этого хочешь? Ты хочешь потерять ещё и Сириуса?”

Гарри отшатнулся к стене и медленно сполз по ней на пол. Он был не в силах сделать даже вдох. Потерять Сириуса? Потерять Полуночника? Потерять последнего отца? Нет. Он сделает всё что угодно, чтобы предотвратить это. Он скорее умрёт, чем потеряет последнего опекуна. “Голос” был прав. Волдеморт узнал, что его опекуны — это его слабая сторона. И Волдеморт знал, что Гарри сделает всё, чтобы защитить их, даже если это будет стоить ему жизни.

Закрыв глаза, Гарри схватился за грудь, пытаясь унять боль, идущую из сердца. Способен ли он на это? Способен ли отказаться от тех, кого любит, чтобы защитить их? А какой у меня выбор? Он не мог позволить Сириусу разделить судьбу Ремуса. Не мог позволить любому из своих друзей испытать ту боль, что снедала сейчас его сердце, его душу.

— Что я должен делать? — наконец спросил Гарри.

”Ты знаешь, что делать, сын. И помни: мы гордимся тобой”.

Гарри затрясся в молчаливых рыданиях, притянув к себе колени и спрятав в них лицо. Этого не должно было случиться. Сейчас он должен был строить планы на лето, а не скорбеть по одному из своих отцов и планировать побег из мира, в котором провёл больше пяти лет. И что ему делать? Даже если он и сумеет выбраться их Хогвартса, что дальше?

Внезапно в комнате подул лёгкий тёплый ветерок, заставив парня подпрыгнуть от неожиданности. Подняв голову, он посмотрел на дверь, но та по-прежнему была закрыта. Медленно поднявшись на ноги, парень огляделся, но вокруг ничего не изменилось. Оперевшись рукой о стену, Гарри ахнул, когда от пальцев и дальше по руке стало распространяться ощущение покалывания. Он тут же отдёрнул руку, и ощущение мгновенно исчезло.

Гарри насторожено вновь коснулся стены и закрыл глаза, позволив покалыванию охватить всё тело. Его окатило волной беспокойства, сочувствия, сожаления и стремления защитить. Гарри не знал почему, но каким-то образом он понял, что это сам Хогвартс выражает таким образом своё сочувствие. Он понял, что школа сожалеет, что не смогла помещать тем, кто похитил его, и что она теперь хочет помочь ему справиться с отчаянием.

Открыв глаза, Гарри посмотрел на столик, стоявший рядом с его кроватью, и увидел на нём свою палочку, вложенную в кобуру. Вытянув руку, он без слов призвал её. Она прилетела ему в руку вместе с кобурой. Гарри закрепил ее на правую руку и снова закрыл глаза.

— Мне нужно попасть

в мою спальню так, чтобы никто меня не увидел, — тихо сказал он. — Мне нужно уйти.

Мгновение спустя комнату осветила золотистая вспышка. Обернувшись, Гарри увидел, что в ногах кровати Ремуса сидел Фоукс. Феникс издал печальную трель. Гарри опустил голову, борясь со слезами, которые снова вознамерились политься из глаз. Он не мог даже думать о Ремусе без отчаяния и душевной боли.

— Фоукс, — начал Гарри, стараясь думать о чём-угодно, кроме Ремуса, — ты уже столько сделал для меня, но я вынужден просить тебя ещё об одной услуге. Мне нужна твоя помощь.

Фоукс издал тихую трель, словно говоря: “Я знаю”.

Гарри подошёл к кровати и стал ласково гладить феникса.

— Мне нужно попасть в свою спальню так, чтобы никто не заметил, а потом покинуть этот замок до того, как кто-нибудь заметит моё отсутствие, — тихо произнёс он. — Можешь ли ты мне помочь?

Фоукс тихо пропел, и его глаза встретились с глазами Гарри. Было ясно, что Фоукс не одобряет его решение, но понимает, что парню нужно так поступить. Распахнув крылья, Фоукс перелетел на плечо Гарри и ласково прижал свою голову к его, утешая. Гарри закрыл глаза и, снова подойдя к Ремусу, еле сдержал вновь подступившие слёзы. Положив обе свои руки на руки Ремуса, он глубоко вздохнул.

— Лунатик... Папа... Я люблю тебя и никогда тебя не забуду, — дрожащим голосом сказал он. — Я буду оберегать его. Обещаю.

Отстранившись, Гарри бросил последний взгляд на опекуна, а потом его ослепила вспышка, вынудив закрыть глаза. На мгновение его окружило тепло, быстро пропавшее вместе с птицей, до этого сидевшей на его плече. Открыв глаза, Гарри понял, что находится в своей спальне. Он услышал храп Невилла и Рона и понял, что нужно вести себя максимально тихо, чтобы никого не разбудить. Фоукс приземлился на его кровать и, казалось, приготовился терпеливо ждать, пока он закончит свои дела.

Подбежав к сундуку, Гарри достал несколько комплектов маггловской одежды, кошелёк, ключ от сейфа в Гринготтсе, чернильницу, пергамент и перо. Подхватив с пола свою школьную сумку, он вытряс из неё все вещи и трансфигурировал в обычный рюкзак. Сначала переоделся в маггловскую одежду, натянув на голову кепку, чтобы спрятать свои волосы и шрам, а остальную одежду упаковал в рюкзак. Кошелёк и ключ от сейфа он засунул в передний карман рюкзака. После этого он взял лист пергамента, откупорил чернильницу и окунул туда перо. Он не уйдет, не оставив ничего для Сириуса. Нужно, чтобы крестный знал, что так было нужно, иначе он бросится за ним.

Собираясь с мыслями, Гарри запустил пальцы в волосы, пытаясь облечь в слова то, что ему нужно было сказать. Нужно было как-то попрощаться. Нужно, чтобы они знали, что это была не просто угроза. Нужно, чтобы они жили дальше без него. Наконец Гарри стал писать, надеясь, что делает это не напрасно.

Сириус,

когда ты будешь читать это письмо, я, скорее всего, буду далеко. Прости меня за то, что случилось. Ты и Ремус дали мне всё, и вот как я вам отплатил. Я никогда не хотел, чтобы с вами что-нибудь случилось. Вы оба дали мне одну вещь, которую я всегда хотел: семью. Вы всегда будете моей семьёй, но так лучше для всех. Это единственный выход.