Бремя власти II
Шрифт:
Это была пощада. Высшая форма презрения! И… ледяной расчет. Игорь стоял. Ошеломленный. Униженный до самой глубины своего существа. Дрожь прокатилась по его телу. В его глазах, помимо тлеющей ярости к самому себе, вдруг вспыхнуло нечто чуждое,
Сомнение.
Он вдруг осознал, что император — не слабак, что он ведет борьбу с тьмой своими методами и что он заложник дворцовых интриг… Также Игорь понял, как сильно он облажался…
Будучи охотником, он клялся не принимать участия в политической деятельности. Будучи охотником, он должен был нести только крест истребителя демонов. А он… Возжелал большего… Стал считать себя мессией… И именно в этот миг глубокая, звенящая трещина пошатнула его железную веру в революцию.
Я побрел обратно к Куполу. Каждый шаг давался ценой невероятных усилий. Пустота в Источнике ныла ледяной дырой, отравляя сознание. Боль… глухая и разлитая по всему телу, пульсировала в натруженных мышцах, ломила кости, сводила судорогой икры.
Кровь и едкий пот засохли на лице, смешавшись с горьким пеплом. Когда добрался до выживших, я просто щелкнул пальцами. Золотисто-янтарная защита вздрогнула, зазвенела, как миллион хрустальных колокольчиков, и рассыпалась в дождь холодных, угасающих искр.
Орловская и Рыльский застыли, уставившись на меня как на чужеродное существо.
Анна, слабо застонав, открыла глаза. Ее синие горные озера нашли мои янтарные. Прозрачные. Бездонные. Она видела в них мощь, сокрушившую Зверобога. Видела власть, отпустившую сломленного врага. В ее взгляде не было страха. Был глубокий, ошеломляющий шок. Всепоглощающее непонимание происходящего кошмара.
Рыльский закашлялся судорожно, выплюнув комок черной слизи. Его обгоревшее, искалеченное лицо корчилось от физической боли и немого, животного вопроса, застывшего в красных от лопнувших капилляров глазах:
— Кто… — хрипло выдохнул он. — Кто вы? Что вы такое?
Я перевел взгляд на Анну. На ее неестественно вывернутую, ужасно распухшую руку. На багровый синяк на виске от кулака Валерии. На немой, пылающий вопрос в ее слишком синих глазах. Потом — на Рыльского, едва стоящего, и на Орловскую, истекающую кровью, но несломленную.
— Я — тот, кто вытащил вас сегодня из кошмара. — Каждое слово давалось мне с огромным усилием. — Пока… этого достаточно… А сейчас… Рыльский, собери уцелевших. Организуй периметр. Любой ценой. Валерия, — я кивнул в сторону Анны, — подними ее. Окажи ей помощь по возможности. Мы уходим. Сейчас же. Пока лес не решил закончить начатое…