Бремя защитника
Шрифт:
Я вспомнил о горе трупов в страшном обиталище харь. Неужели вот эти милые создания летят на корм чудищу. Но больше этого меня интересовала возможность выбраться.
— А можно ли к ним попасть?
— Тебе че, здешних баб мало?
— Ну хочется чего то чистенького, красивого, — изобразил я охотника за женскими прелестями.
— Это да, дельфийки — мастерицы любви. Их обучают таким премудростям, что обычные бабы кажутся кучей навоза по сравнению с ними. Но им нельзя беременеть. Если дельфийка понесет, то её ждет смерть от рук наставницы. Вот и замкнутый круг. Поэтому они отдаются любви как в последний раз — жарко и обреченно, всеми фибрами души, — Парк причмокнул и откинулся на своем
На следующий день я решился передать с блюдом записку. Незаметно я прикрепил её за нижний край подноса, где располагается центр тяжести блюда, то есть точно там, где ухватится дельфийка. Даже если она поднимет шум и расскажет все страже, девушка меня не видела. К тому же, кто какое блюдо нес — такого учета не велось. Разве что начнут разбирательство и допросят свидетелей.
После обеда, специально вызвавшись на самую непопулярную работу по мытью посуды, я обнаружил ответ на этом же подносе, принесенном из раздаточного окна. И опять я удивился наивности местных обитателей, так доверяющим незнакомцам. А вдруг это была проверка благонадежности, запущенная одним из "торпед" местных вертухаев. Лишь позже я узнал, что это был жест отчаяния девушки, стоящей на краю пропасти, и восприняла она эту записку как подарок небес.
Я не мог дотерпеть до вечера, и буквально святился. Тор, поняв что что-то произошло, решил меня не выпытывать при скопище народа, а дождаться вечера.
— Ты со мной? — спросил я Тора в укромном уголке барака.
— Конечно брат! — парень даже немного возмутился.
— В смысле — сегодня бежим!
— Я за любой кипиш, Миш! А уж как хочется отсюда слинять…
Неожиданно появился Парк.
— Ну-ка, расскажите мне ваш план, и я скажу как скоро вас убьют, — сказал он, мрачно смотря на нас.
Появление старого моряка, слегка смутило меня, но я взял себя в руки.
— Если я сегодня не сбегу, я уже это не сделаю никогда. — сказал я Парку. — Нет ничего более вечного, чем временное.
— Тогда я с вами! — твердо сказал он. — Пусть уж лучше я умру наконец. Быть узником стремно. Лучше уж умереть в борьбе, свободным душою.
— Тогда не теряем времени, — сказал я.
Неприметно для обитателей барака мы по одному пошли в уборную. Там был секретный лаз связывающий бараки и выходящий в серую зону, где кипела межбарачная жизнь. Оттуда же, разобрав часть кладки, можно было выбраться на один из пролетов старых бойниц, находившийся уровнем выше. Их давно не использовали в качестве оборонительных укреплений. Здесь иногда устраивали пьянки или амурные свидания. Бойницы представляли собой коридор замурованный с обеих сторон, но зато открывали виды на степь, через узкие отверстия окошек. Никто никогда не пытался через них бежать, поскольку впереди их встречали три рубежа обороны. А я вот сейчас попытаюсь.
В одном из окон для ружей я увидел болтающуюся веревку. Значит дельфийка не струсила и не сдала меня охране. Я первый полез в окошко. Парк и Тор лишь внимательно наблюдали.
Выползя на отвесную стену у меня дух захватило от высоты и крутости цитадели. На много метров она уходила вниз, еще больше она росла вверх. Почти по гладкой, без выемок и выступов, стене предстояло лезть минимум метров десять. Где начиналась веревка я увидел милое личики приятной девушки.
Как не было трудно — пришлось лезть. Сгущающаяся темнота сумерек маскировала мои перемещения, да
— Это ты написал записку, — спросила она.
Прежде чем ответить, я дернул за веревку в знак, что можно подниматься следующему.
— Да. Я хочу сбежать от сюда — ответил я. Вдруг девушка сильно обняла меня и уткнулась носом мне в грудь. У нее хлынули слезы из глаз. Так нас и увидел Тор.
— А ты даром времени не теряешь, — даже не запыхавшись, сказал он. Парк тоже на удивление ловко взобрался. Получается, только мне дались эти десять метров так тяжело.
— Какое прелестное создание роняет бесценные бриллианты своих слез на недостойную такой красоты землю, — сказал старый моряк, словно кот перед сметаной.
Девушка улыбнулась.
— Меня зовут Сэт, и завтра с утра меня убьет наставница…
Несмотря на отсутствие растительности, Парк не подходил для переодевания в женское платье — таких ужасно страшных представительниц слабого пола просто не существует. А мы с Тором вполне себе сошли за двух делфиек, причем стандартные одеяния последних закрывали волосы руки и ноги, оставляя лишь лицо. В кладовой имелись старые вещи, приготовленные для стирки.
Для Парка раздобыли одеяние охранника в этой же партии, отправляемой в прачечную. Теперь осталось узнать у Сэт где отыскать аристократа пожирнее и поважнее, чтобы найти способ, как покинуть цитадель, выяснить как он сюда попал и где сейчас Ирис.
Три девушки под присмотром солдата в синей кирасе с вишенками шли вдоль коридора. Стоящие на постах солдаты отдавали честь, проходившим.
— Вот, блин, — тихо выругался Парк. — Это форма лейтенанта гвардии специального корпуса имперской охраны.
Странная процессия проследовала до конца коридора в котором находился…. лифт. То, что я увидел после чудесного спасения из логова харь, действительно оказалось лифтом. Четыре солдата с вишенками на синих кирасах несли вахту у огромного металлического ящика без дверей. Солдаты, увидев лейтенанта и не узнав его, хотели было задать парочку вопросов подозрительному квартету, но Парк зычным голосом скомандовал:
— Смиррррно!
Солдаты подтянулись, прижав ножны сабель к телу.
— Я и лорд Кантер только что с фронта! — крикнул Парк, изображая негодование. — Пока вы, тыловые крысы, здесь прячетесь по цитаделям, мы рискуем жизнями во славу императора. Да, даруются ему долголетие! Поэтому от того, как быстро нам с моим босом удастся насладится поскорее этими цветами райской сладости, бутонами девственной чистоты, утолить жажду совершенной радости зависит и ваша судьба.
Старший караула мигом бросился к медной трубке. Я и Тор максимально старались смотреть в пол, чтобы не угадывались мужские черты лица, да и старались быть похожими на кротких дельфиек.
— Какой этаж, ваше благородие!
— Олух, не знаешь где опочивальни лорда Кантера? Семнадцатый!
Опешивший капрал прогорланил в трубку.
— Лифт номер шесть. С четвертого на семнадцатый!
Блокировочный механизм натянулся пока странная четверка входила в ящик, дабы не началось движение лифта в время погрузки. Затем капрал снял предохранитель. Коробка довольно быстро стала подниматься вверх. Механизм явно основывался на ручной тяге с системой тросов и рычагов, потому что поднимались рывками. Были видны в кабине затертые кровяные следы. Видно техника безопасности здесь не в почете, покататься пьяным на лифте можно и с одной рукой или ногой.