Бремя защитника
Шрифт:
Все три пушки, начищенные до блеска, ввиду отсутствия средств для покупки вооружений, поставили на поворотные столы, которые, в свою очередь, устанавливались на деревянные рельсы. Это позволяло за считанные мгновенья переместить их с одной стороны палубы, на другую. Жесткости при стрельбе добавляли импровизированные сошки, а откатное устройство гасило импульс от выстрела.
В последний раз осмотрев весь пинас от бушприта до кормовых окон юта, мы стали загружать припасы. Грач подарил нам бочку вина из своих запасов и бочку свежей солонины. Закупили на оставшиеся в карманах немногочисленные
Грач призывал нас переночевать и отправится с утра свежими, но хотелось пока светло пройти залив Четырех дев и заночевать уже в море. Пока находились на берегу, еще раз обсудили с Парком, все ли мы взяли с собой. Много чего не удалось купить, но все это было не критично. Например, ручное стрелковое орудие не помешало бы каждому, а так на всех мы имели только одно ружьё. В провианте не помешало бы разнообразие. Парусину бы не следовало менять, а оставить в качестве "запаски". И прочее по мелочи добавило бы уверенности, но было не критично.
Сердечно попоращавшись с гостеприимным Грачом и его женой, мы отправились в плавание. В нормальном пинасе управлялась команда минимум в десяток матросов. Теперь же нам предстояло самим вчетвером разбираться со сложным хозяйством управления маленьким кораблем. Спускать-поднимать паруса мы приноровились вдвоём с Тором. Также на нас были возложены обязанности управлять всем такелажным устройством пинаса. Парк отвечал за управление и навигацию. Сэт — за кухню, порядок и административно-хозяйственную часть.
Носовая надстройка была отдана сладкой парочке в качестве жилья, а мы с Парком поселились в кормовом юте. Обе надстройки были настолько малы, что едва позволяли разместить там гамаки. Но капитанский письменный стол, шкаф для судового журнала и даже ковер над ним имелся.
При общей длине двадцать метров три из них отнимал бушприт. Омываемый волнами гальюн, был его частью. Носовая надстройка три метра, палуба — десять метров, кормовой ют — четыре. Максимальная ширина от борта до борта — пять метров. В принципе, неплохая яхта для нашего времени, особенно если к транцу прицепить три-четыре 250-и сильных мотора. Но что есть, то есть.
Парк аккуратно вывел нас фарватером, где было не протолкнуться от приплывающих и отплывающих в Удакию судов, из залива Четырех дев. Прибрежные батареи грозно смотрели на нас с двух сторон ощетинившись пушками, а я думал какая из них пойдет на продажу следующая. Когда совсем стемнело мы уже были в Халидском море и лишь маяк на мысе Стонов указывал направление на оставшуюся позади Удакию.
Волнение было не сильное, а ветер с пустыни гнал нас с приличной скоростью в глубь моря. Парк умело ориентировался по звездам, тем более что эту местность знал как свои пять пальцев.
Конечно темнота на море неполная, свет от звезд и от спутника, поразительно похожего на луну, позволяет различать тусклые силуэты берега если не заволакивает облаками, скал или других кораблей, но капитаны судов, которые не замышляют ничего злого, стараются вешать фонари на корме и носу, чтобы были отчетливо видны габариты плавательных
Вахту ночь несли по очереди все мужчины коллектива. От Сэт и в правду ночью не было толка. Кинув якорь, остановились на ночевку. Я мыслями прибывал с Ирис. Как она там? Что делают с ней эти поддонки?
От всплеска за бортом я вернулся в действительность. Взглянув на воду у кормы, я остолбенел. Там плавала девушка. Этот настолько необычно, что показалось ну просто фантастическим видением.
— Мистер, я еле спаслась от работорговцев, — взмолилась она. — И уже бы утонула, если бы не ваш корабль. Мне так холодно. Можно ли мне погреться у вас?
— Конечно! Я сейчас спущу лестницу.
Её звонкий, почти детский плаксивый голос тронул до глубины души. Я спустился со шканцев на палубу и с борта в море выбросил верёвочную лестницу.
Девушка дрожала. Она схватилась за первые пролеты лестницы и стала подтягиваться.
— Помогите мне, пожалуйста! Сил после долгого плавания нет! — она произнесла ещё более умоляющим тоном.
Я спустился и подал ей руку. Девушка неожиданно сильно схватилась за меня, и я почувствовал как она тянет меня вниз. Тень мелькнула на палубе и рука сжимающая саблю вдруг промелькнула мимо меня.
Парк одним ударом перерубил девушке и руку и шею, а потом резко схватив меня за шкирку перевалил через стенку фальшборта на палубу. Обмякшее тело плавало в воде, и только теперь я увидел что нижняя половина представляла собой… нет не рыбий хвост, как у русалок, а хвост червя.
Отдышавшись Парк сказал:
— Вот так и гибнут первоходы!
— Что за тварь такая? — вспоминая вполне человеческое лицо, руки, голос.
— Это Марина!
— В смысле её зовут Марина?
— Звали. Подводный демон совокупляется с похищенными женщинами и рождаются вот такие твари.
Я невольно вспомнил хошбанов. Если от жабы получаются такие уродцы, то возможно и в воде живет нечто подобное.
— Оно бы меня убило? — спросил я.
— Ну да. Поиздевалась бы не давая всплыть, утаскивая на глубину и отпуская. А когда бы ты захлебнулся пошла бы искать новую цель. Они не едят человечину, им просто нравится отнимать жизнь у людей.
— Да, действительно жестоко. Спасибо Парк.
— Да не за что. Втроем бы нам было очень сложно управлять кораблем.
Я шутливо толкнул его в плечо кулаком.
Утром нас ждали горячие лепешки с сыром, заботливо приготовленные Сэт, яркое солнце и тихая спокойная погода. Ветер был скудный — остатки воздушных масс с пустыни сильно ослабели. Меня такой штиль категорически не устраивал и мы решили опробовать моё изобретение. Точнее не моё, но впервые сделанное в этом мире мной.
Сначала мы с Тором попытались крутануть педали. Колена были сделаны достаточно глубокие, но и масса гребных колес плюс сопротивление воды давало очень плохой результат. Затем присоединилась Сэт, а после ввязался Парк. Я было уже думал, что ошибся с расчетами, ибо конструировал "на коленке", просчитывал на бегу. Но колеса стронулись с места, и по инерции завращались довольно бодро. Сэт и Парк уже были не нужны — мы вдвоём, особо не напрягаясь, крутили педали, радуясь достаточно резвому старту.