Бремя
Шрифт:
— Пойду свежим воздухом подышу.
Никто даже не посмотрел в мою сторону.
После тяжелых запахов корчмы оказаться на улице — блаженство. Уже совсем стемнело, и лишь свет одинокого фонаря, прикрепленного на цепочке к ветви дуба, разгоняет чернильную тьму. Я спустился по ступеням и плюхнулся на деревянную скамью. В темной зелени, окружающей двор, постоянно что-то шебаршится и шевелится.
Из головы не выходит вчерашний разговор с Верзилой в бане. Он говорил, у меня железная воля. Говорил, что лишь единицы
Тяжело вздохнул. Вдруг почувствовал, что не хочу сидеть на месте. Не хочу спать, даже несмотря на полный живот. Не хочу! Есть у меня еще силы. Я не трус и не слабак! И докажу это! Большая дорога начинается с первого шага. Хватит жалеть себя! Я резко вскочил со скамьи, взглядом отыскал длинный деревянный брус возле колодца, взвалил себе на плечи.
— Большая дорога начинается с первого шага, — повторяю себе, — большая дорога начинается с первого шага. Большая…
Выдержу! Смогу! Я должен быть в форме!
Стискивая челюсти, пошел вдоль забора.
Я не устал! Железная воля! Надо… выбраться из чертовой игры… Надо…
На утро все мышцы болят, шаркаю, как старик, направляясь к лестнице. Такое ощущение, будто избили. Из-за рези в спине не выспался, а веки тяжелые, того гляди и засну на ходу.
— Полудурок, стой!
Я обернулся. Юдоль догнала, лучезарная улыбка озарила личико.
— Ты мне должен! — воскликнула она.
— Это еще почему?
— Вчера поспорили с Верзилой, что ты с брусом лишь пять кругов отмотаешь. И из-за тебя я проиграла! Не мог сдаться быстрее? Две серебряные монеты потеряла!
— Очень рад за тебя, — промямлил я и заковылял к лестнице. Деревянный пол противно скрипит под ногами.
Юдоль поравнялась со мной.
— Капитан отправил нас на рынок.
— Вдвоем? — удивленно спросил я. — Мы же еще даже не позавтракали!
— За булками нас послали. Купим свежих пирожков с повидлом, я знаю тут одно местечко. Давай-давай! Хватит умирать.
Я хотел было сказать, что после вчерашнего попросту не дойду никуда, но вовремя прикусил язык.
— Хорошо, пойдем.
Кивнув толстяку Ливси, что отмывал мокрой тряпкой пятна на столе, мы с Юдоль вышли на улицу. Ранние пташки уже спешат по делам, мимо нас прошла старуха, держа в поводу худосочного осла. Скривившись от очередного укола в мышцах, я последовал за девушкой.
— Ты вчера удивил Капитана, Полудурок. Вот уж никто не ожидал. Старик уж было подумал, что ты на солнце перегрелся.
— Ну да… — уклончиво сказал я.
— А если серьезно: откуда такой порыв?
Свернули за угол. За крышами домов показались лопасти мельницы.
— Решил сменить прозвище, — отшутился я, едва не задев сапогом оставленное на дороге ведро с водой.
Юдоль
— Похвально, конечно. Но ты вчера зря над собой издевался. Попросил бы меня, я бы помогла. Вообще пора возобновить тренировки, а то я сама расслабилась. Ты ведь по-прежнему машешь саблей как палкой.
Я хмыкнул, машинально провел указательным пальцем по эфесу за спиной. В последнее время вошло в привычку никуда не выходить без оружия.
Из каждого переулка тянет собственная вонь. Её сменяют ароматы еды — видимо, местные готовят завтраки. От подобного сочетания хочется блевать. Сдерживая тошноту, считаю шаги и рассматриваю трещины на каменной мостовой.
— Нужно тренировать определенные группы мышц, иначе толку не будет, — продолжила Юдоль. — У тебя же руки, как цыплячьи ножки! Подкачаться надо. Вообще, если будешь паинькой, попрошу у Капитана купить тебе зелья, позволяющие быстрее набирать мышечную массу…
Я кивнул, но её слова прошли мимо ушей. Свернув на очередной безликий переулок, мы направились к одноэтажному кирпичному зданию, на огромной стекле которого выведены черным фраза "БулоШная Ёши".
— …ты вообще слушаешь меня? — наконец спросила Юдоль.
Я даже не моргнув глазом соврал:
— Конечно!
Навстречу нам, опираясь на трость, ковыляет фигура в сером плаще. Низко надвинутый капюшон скрывает лицо. Я останавливаюсь, хватают за кисть Юдоль.
— Полудурок, что ты делаешь?..
Кивнул в сторону незнакомца. В животе появилось неприятное сосущее чувство, будто падаю с большой высоты.
Цок-цок-цок. Ударяясь металлическим набалдашником о камни мостовой, трость издаёт неприятный гул, разносящийся эхом по окрестностям. Я не отрываюсь от странной фигуры, страх усиливается. Понимаю, что кроме меня и Юдоль, на улице никого нет.
— Встань за моей спиной, — приказала Юдоль. — Быстрее же!
Одной рукой она схватилась за амулет на шее, а другой принялась чертить в воздухе магические символы. Кончик указательного пальца вспыхнул фиолетовым огнем. Я же вытащил из ножен саблю. Тяжесть оружия придала уверенности.
Фигура в плаще остановилась. Тени вокруг нее сгустились, начали принимать фантасмагоричные формы. Страшные крики огласили переулок. Я вздрогнул, сильнее сжал рукоять меча. Незнакомец скинул капюшон. Его высохшее лицо испещряют глубокие морщины, глаза мутные и почти белые, на широком лбу сияет синим пятиконечная звезда. Седые волосы редкие, всклокоченные и сальные.
— Дорго ли минор катарантис, — шепчет Юдоль, — могдорор виглурос шакамандор!
В двух шагах от нас заплясал фиолетовой огонек и, испуская миниатюрные молнии, принялся разрастаться, пока не стал размером с футбольный мяч. Растянув тонкие губы в лягушачьей улыбке, незнакомец показал нам раскрытую ладонь. Каменная мостовая задрожала, тут и там зазмеились трещины. Затем шарахнуло так сильно, что я потерял равновесие.
Внимание! Сбой в системе! Внимание! Сбой в системе!