Бренна земная плоть. В аду нет выбора. Голова коммивояжера

Блейк Николас

Это была неровная холмистая местность, защищенная с северо-востока высокой грядой холмов в миле отсюда. Теперь у Пола был выбор. Он мог ехать по этой же дороге через гряду холмов и спуститься к Лонгпорту через полмили в соседней долине. Или же, проехав еще несколько сот ярдов, свернуть влево на главную дорогу, проехать по ней с милю, а потом свернуть вправо на небольшую дорогу, которая огибала гряду холмов, и, проехав по ней еще две мили, добраться до Лонгпорта. Несколько дней назад Пол разведал оба пути. Инстинкт подсказывал ему, что надо избегать главных дорог. Все погибнет, если их остановят и увидят мальчишку на заднем

сиденье. Повинуясь инстинкту, Пол пересек главную дорогу и поехал по длинному петляющему склону к верхушке хребта.

Но еще не достигнув вершины, он почувствовал всю силу снежного бурана. Северо-восточный ветер сдувал снег с вершин холмов, так что автомобилю преграждала путь белая пелена, через которую не проникал свет фар. Пол поехал очень медленно и открыл окно со своей стороны, чтобы лучше видеть. В машину ворвался снежный вихрь, ударив его в щеку, точно молотком. Удар заставил его отклониться от прямого пути. Колеса машины завязли в сугробе, возвышавшемся слева от дороги.

Он вышел из машины, сделал несколько шагов и провалился по колено в снег. На дороге крутились снежные вихри. Почти ничего не было видно. Он осмотрел колеса. Все четыре увязли в снегу, а задние, видимо, угодили в канаву, поскольку автомобиль стоял накренившись влево. В багажнике у него была лопата. Но к тому времени, когда он откопает задние колеса, съедет с холма, поедет по главной дороге и, сделав большой крюк, доберется до Лонгпорта, поезд, возможно, уже уйдет. А это был последний вечерний поезд до Лондона.

Пол снова сел в машину. На заднем сиденье лежал спеленутый мальчишка, неподвижный и молчаливый. Это был тяжкий груз на совести Пола. И рано или поздно он должен был избавиться от него. Пол почувствовал, что его охватывает паника.

— Мы завязли и должны идти пешком. Всего лишь полмили. Времени с избытком. Потребуется не больше десяти минут. Выходи, Ивэн.

Мальчик послушно вылез из машины, держа в руке свою дешевую матерчатую сумку на молнии. Другой рукой после минутного колебания он уцепился за руку Пола. Они побрели по снегу к вершине холма. Здесь дорога обозначалась уже более отчетливо. Когда снегопад чуть стих, они увидели внизу в долине огни Лонгпорта. Затем снежный вихрь скрыл от них все. И они с трудом протащились еще пять — десять ярдов.

Пол скоро понял, что по открытому склону холма идти гораздо труднее. Если он даже доведет мальчишку до станции, то должен будет потом снова карабкаться на этот проклятый холм, но если снег будет продолжать валить, он не сможет вытащить свой автомобиль. Провести в нем ночь — значило нарушить их план: его не должны были видеть вблизи Лонгпорта. Не должно быть никакой связи между мальчишкой, который сядет в поезд в Лонгпорте, и «мальчишкой», который теперь находится в Коттедже контрабандистов.

Страх быть остановленным на главной дороге толкнул Пола на то, чтобы поехать предательским коротким путем. Теперь же страх склонял его к еще худшему предательству: страшный ветер, неуемные снежные вихри окончательно лишили его того мужества, которое в нем еще оставалось. Он выдернул свою руку из руки мальчика.

— Я должен сейчас же вернуться обратно, — пробормотал он. — Откопать автомобиль. Срочно. С тобой все будет в порядке. Иди по дороге. Только четверть мили. — Он повернулся и поспешил вверх по холму, чувствуя блаженство оттого, что этот дьявольский ветер больше не дует ему в лицо.

— Прощайте, —

произнес мальчик неуверенно, но его компаньон уже исчез в снежной ночной сумятице. В своем пальто из синтетического волокна мальчик просто дрожал от холода, но снова пошел вперед. Он не должен пропустить поезд. Еще есть время, сказал дядя Пол. Его лицо онемело от холода и потому почти ничего не чувствовало. С каждым шагом снег становился все более глубоким. Теперь он доходил мальчику уже почти до пояса, и потому его движения были неловкими, точно у пловца, выходящего из воды. В какой-то миг огни блеснули снова. Они были ближе, но еще недостаточно близко. Теперь перед ним во впадине на дороге был самый большой сугроб. Но он не мог одолеть его. Тогда он собрал все свои силы и всю решимость и вскарабкался на сугроб с краю дороги, намереваясь вновь выбраться на дорогу, уже одолев сугроб.

Но, сбитый с ног резким ветром, он потерял направление и, спотыкаясь, стал кругами ходить по полю, пока не свалился у края покрытой снежными сугробами дороги, в том же самом месте. Он прополз еще несколько ярдов, не имея сил даже позвать на помощь. Затем упал и так и остался лежать, больше не ощущая холода. Это была перина, на которой можно было спать.

Мальчик приложил руку к груди, нащупав круглую вещь, спрятанную там. Он вздохнул и вскоре уже спал. Он видел замечательный сон о человеке, который должен был встретить его в Лондоне. А когда сон кончился, мальчик умер. Снег падал на уголки его улыбающегося рта, на его голову, на все его тельце и дешевую сумку на молнии, которую все еще держала его рука.

— О Боже, — сказал Пол с видом человека, героически преодолевшего величайшие несчастья, — страшная снежная буря. Я еле откопал автомобиль из сугроба, в который мы попали. — Он потер руки перед огнем у камина.

— Он успел на поезд? — спросила Энни Стотт, на которую его слова не произвели впечатления.

— О, безусловно. Я не дошел с ним ста ярдов до станции: повернуть обратно и откапывать автомобиль, пока его совсем не занесло.

— Ты должен был проделать с ним весь путь.

— И превратиться там в льдышку?

— О, не разыгрывай трагедию, Пол.

— Ты даже не представляешь, что творится там, на холмах. Думаю, что и сама-то ты не очень преуспела бы, — добавил Пол обидчиво.

— Я же говорила тебе. Рэгби пытался перехитрить нас. Было бы не слишком разумно угодить в полицейскую ловушку, чтобы получить фальшивую информацию. Не так ли?

— Что же мы будем делать дальше?

— Петров применит давление. Затем мы приступим к выполнению плана Б.

— Напоминает пятилетний план в данных условиях. Уразумела ли ты тот простой факт, что мы скоро будем погребены под снегом? И Рэгби тоже. Наступит безвыходное положение. Или же умник Петров появится с бригадой советских снегоочистителей?

Энни Стотт посмотрела на него с презрением и вышла, чтобы приготовить что-нибудь на ужин. Пол налил себе второй стакан виски. Какой-то момент он думал о маленькой девочке, запертой наверху, затем отбросил такие неприятные мысли. Эта противная Энни за последние две недели несколько раз назвала его эскапистом, а кто бы не хотел избавиться от того кошмара, в котором он теперь жил.

После ужина они слушали радио. Вскоре стали передавать местные новости. Спицы Энни перестали двигаться. Пол сидел, напряженно вслушиваясь.