Брешь в стене, или Визит астральных братьев

Михайлов Сергей Юрьевич

– Да какое же здесь может быть объяснение?!

Сэндерс снова усмехнулся.

– Ещё великий Холмс говорил, что не существует таких событий, для которых человеческий разум не смог бы найти объяснений. Читали Конан Дойла, Миллер?

– Мне не до шуток, господин Сэндерс.

– А я и не шучу. Если Риччи не круглый идиот, то, будучи припёртым к стене, вполне может предложить следующую версию. В уличной драке он получает удар ножом по лицу, затем, не теряя ни минуты, спешит за помощью к знакомому экстрасенсу, и тот в два счёта рубцует шрам какими-нибудь пасами,

заклинаниями или чёрт знает чем ещё. Вы наверняка наслышаны о возможностях нынешних экстрасенсов. Так вот, попробуйте доказать обратное, если Риччи будет стоять на своём. Уверен, ни одна медицинская экспертиза не возьмётся за это.

– Хорошо, пусть будет по-вашему, – сдался Миллер, – но ведь есть ещё показания Пьера Лебона! От них так просто не отмахнёшься.

– Как раз наоборот, Миллер, – возразил Сэндерс. – Учтите, человека, давшего эти показания, не существует… Нет, разумеется, Пьер Лебон жив и здоров. Просто он уехал, скажем, в Новую Зеландию по делам своей фирмы. Или на остров Калимантан. Внезапно собрал вещички и укатил неведомо куда. Ведь тело его не найдено? Так какие же основания считать его мёртвым, тем более убитым? Да никаких, чёрт возьми! Вот и пусть полиция рыщет по всему свету, разыскивая ценного свидетеля. Что ни говорите, Миллер, но в этом деле Левьен проявил удивительную расторопность. Исчезновение Пьера Лебона – если, конечно, допустить, что именно Шарль Левьен причастен к исчезновению дегустатора, – было единственным выходом из создавшейся ситуации. Для дилетанта это весьма предусмотрительный шаг.

Сэндерс снова наполнил свой стакан спиртным.

– Вы слишком много пьёте, – произнёс Миллер, следя за манипуляциями босса.

– Не ваше дело, – грубо отрезал тот. – Лучше подумайте о себе. Что вы теперь намерены делать?

В глазах Миллера появилось отчаяние.

– Не знаю, господин Сэндерс…

– То-то и оно, что не знаете. – Сэндерс опорожнил стакан. – Вы уверены, что хоронили именно вашего двойника?

– Абсолютно. Я видел его лицо достаточно близко, как раз в тот момент, когда процессия проходила мимо меня.

– Проклятье!

Ганс Миллер подался вперёд и зашептал, выпучив глаза:

– Я был там пятого сентября… Именно пятого сентября, три года назад, я сшиб того мальчонку… Насмерть! А он, – Миллер кивнул в сторону окна, – спас его, разбившись сам…

Миллер всхлипнул.

– Не распускайтесь, Миллер! – строго потребовал Сэндерс и брезгливо поморщился.

– За этого мальчонку меня и приговорили к смерти, – отрешённо продолжал Миллер, не слыша Сэндерса. – Так что же я выиграл? Что получил взамен? Ничего… И там, и здесь – одна смерть. Только здесь, – он снова кивнул в сторону окна, – смерть героя, а там… там – смерть труса…

– Довольно!

– Майор Гросс обманул нас: здесь не так, как у нас. Здесь совершенно иной мир, во сто крат лучше. Неужели вы сами не видите, Сэндерс?

Сам этого не заметив, он опустил слово «господин», и это упущение не осталось незамеченным Сэндерсом.

– Ваша правда, Миллер, – мрачно произнёс он, – прямого тождества здесь нет. И именно на мелочах

мы и горим. Но в вашем деле, Миллер, вина полностью лежит на вас. Вы должны были прибыть в Цюрих самое позднее четвёртого сентября.

– Я прибыл туда третьего, но… но рука не поднималась… на самого себя.

– Ваша идиотская сентиментальность поставила под угрозу срыва всю операцию. Учтите, Миллер, если акция сорвётся по вашей вине, реабилитации вы не получите и приговор будет приведён в исполнение.

– Знаю, – чуть слышно отозвался Миллер, – но теперь я согласен на всё, даже…

– Возьмите себя в руки, Миллер! Не забывайте, что у вас семья.

Миллер затравленно посмотрел на Сэндерса, в глазах его сверкнул злобный огонёк и тут же погас.

– Да-да, семья… – глухо произнёс он. – Что я должен делать?

– То, что предписано планом операции: беспрекословно подчиняться мне, – чётко ответил Сэндерс. – Иначе…

– Я понял. Простите. Это была минутная слабость. Я к вашим услугам, Сэндерс.

– Это уже лучше, Миллер. И учтите, в Англии никто понятия не имеет, жив где-то в Цюрихе некий таксист Ганс Миллер или давно отошёл в мир иной. Тем более документы у вас в порядке.

Солнце скрылось за Альпами, и мрак ворвался в дом Джилберта Сэндерса.

– Скоро ночь, а завтра в полдень он уезжает, – пробормотал Сэндерс, включая свет. – Времени в обрез.

– О чём вы, Сэндерс?

– О чём? Не о чём, а о ком. О Клоде Ренале. Его нельзя так просто отпускать, иначе он пойдёт по нашему следу и распутает весь клубок сам.

– Один? – недоверчиво спросил Миллер.

– В том-то всё и дело, что он и один, без меня, способен провернуть это дело. В этом его опасность.

– Его надо задержать!

– Истину глаголете, Миллер. Задержать же Реналя можно лишь двумя способами: либо принять его предложение и сыграть тем самым на два фронта, либо…

– Либо?..

– Либо заставить его замолчать навсегда, – резко закончил Сэндерс.

– Убить? – прошептал Миллер.

– Если вам по душе это слово, то да, убить. Но я бы предпочёл термин «устранить».

– Что же вы предпримете?

Сэндерс пожал плечами.

– Не знаю. Но так или иначе, а ехать к нему придётся. И немедленно. Там, на месте, обстоятельства подскажут, как мне действовать и какой вариант предпочесть.

– Вы забыли ещё об одном обстоятельстве, Сэндерс. Там, в соседнем помещении, лежит ваш двойник.

Сэндерс усмехнулся и покачал головой.

– Ничего я не забыл, Миллер. Кстати, что за шум был слышен оттуда, когда Клод Реналь распинался здесь час назад?

– Ваш двойник попытался сползти с кресла, но сделал это столь неудачно, что ударился головой о край стола и потерял сознание. Когда я вошёл, он уже лежал на полу.

Сэндерс кивнул.

– Что ж, – произнёс он медленно, – прежде чем навестить Реналя, я думаю, следует покончить с господином Джилбертом Сэндерсом. – Он вынул из кармана портсигар. – Ваш при вас? – Миллер достал точно такой же и протянул Сэндерсу. – Оставьте его при себе. Уверен, он вам ещё пригодится. Идёмте.

Конец ознакомительного фрагмента.