Брестские ворота

Дмитриев Николай Николаевич

Однако человеку, метавшемуся по кабинету, было не до открывающихся из окон видов. Начальник Главного политического управления армейский комиссар 1-го ранга Лев Захарович Мехлис был вне себя от ярости. Катастрофическое начало войны потрясло его, и сейчас он, посланный на Западный фронт специально с целью выяснить, что же случилось, лихорадочно искал ответ на этот вопрос.

В его голове просто не укладывалась мысль, что такое вообще могло статься! И почему отлично обученная, хорошо подготовленная, снабжённая всем необходимым, оснащённая новейшей техникой и вдобавок превосходившая числом противника

армия не отступает, а судя по донесениям, просто бежит, главный комиссар понять не мог.

Вдобавок прибалты, западники и иже с ними разбегались, как зайцы, и там, где вчера была целая дивизия, от грозной боевой единицы оставалось пустое место, с которого шайки мародёров растаскивали остатки брошенного имущества. И хорошо ещё, что здесь удиравшие не стреляют в спины, как это делали литовцы на севере и галичане на юге.

И Мехлис вдруг подумал, ах, если б это было наступление… Наступающие не сдаются, на сторону врага не перебежишь и не отсидишься где-нибудь сзади. Сохраняется дисциплина, власть и порядок… А вот при отступлении сдаются предатели и те, кто, испугавшись, растерянно бежит куда глаза глядят…

Ему, простому одесскому еврею, поднявшемуся до таких высот, не терпелось доказать свою значимость. Он прибыл на Западный фронт с приказом разобраться и навести порядок, но чем больше у комиссара 1-го ранга скапливалось данных, тем сильнее он приходил в бешенство.

Будучи вне себя от всего этого, он как загнанный зверь бегал по комнате, машинально выглядывая то в одно, то в другое окно. На секунду задержавшись у одного из них, он внезапно словно впервые увидел широкий плёс, и в памяти само собой возникло море.

Странная цепочка воспоминаний, всплывшая неизвестно почему, вернула Льва Захаровича в Люстдорф, где после окончания коммерческого училища он учил детей рыбаков, но по той же странной ассоциации вспомнившаяся затем служба в царской армии заставила комиссара 1-го ранга вернуться к действительности.

Чтобы не отвлекаться зря, он перешёл к другому окну, откуда был виден угол парадного подъезда, и вдруг обратил внимание на то, что там уже стоит пятнистая закамуфлированная «эмка». Резвый адъютант, до этого сидевший рядом с шофёром, выскочил наружу и открыл заднюю дверь, откуда один за другим вышли Шапошников и Тимошенко.

Увидев их, Мехлис понял, что предстоит нелёгкий разговор, и закусил губу. Выходец с Урала маршал Шапошников, отнюдь не из богатеев, при старом режиме окончил Алексеевское училище, потом Академию и, став царским офицером, мог сделать неплохую карьеру, однако он почему-то принял революцию и, самое главное, на настоящий момент это был единственный человек в Кремле, к кому Сталин обращался по имени и отчеству. Тимоха, как назвал про себя второго маршала Мехлис, был попроще. Селюк из-под Аккермана, почти земляк, в ту войну – солдат-пулемётчик, за годы революции поднявшийся до командира полка, он был вместе со Сталиным под Царицыным, а это многое значило. И вот теперь ему, комиссару 1-го ранга и начальнику ГЛАВПУРА, предстояло вместе с этими людьми выяснить, почему с отлично вооружённой и оснащённой всем необходимым Красной армией, которая должна была неудержимо идти вперёд, происходит нечто обратное…

В кабинет, где их ждал Мехлис, оба маршала пришли почти

сразу. Холодно поздоровавшись с комиссаром, они выжидательно замолчали, и Мехлис с ходу бросил, обращаясь к Шапошникову:

– Скажите, почему сразу по прибытии на Западный фронт вы потребовали немедленного отхода?

– А потому, – спокойно ответил маршал, – что по полученным разведданным оказалось: немцы наносят главный удар здесь, и нам крайне необходимо время для перегруппировки.

– Допустим… – внутри у Мехлиса так и кипело, но он старался говорить спокойно. – Однако Жуков дал директиву на общее наступление, но она осталась невыполненной. Почему?

– Для того чтобы успешно наступать, одного приказа мало, – негромко, вроде как в сторону, заметил Шапошников.

– Мало? – так и взвился Мехлис. – Артиллерийских полков, танковых корпусов тоже мало? А самолётов, что, мало? Это всё есть!

– Безусловно, вы правы, – немедленно согласился Шапошников, однако, судя по дальнейшим словам, продолжал гнуть своё: – Но, Лев Захарович, вы не хуже меня знаете, что необходима подготовка, разведка, обеспечение, и нужно хоть короткое затишье, а не непрерывный бой.

– Вы говорите, подготовка? Хорошо. Тогда извольте выслушать. – Мехлис резким движением вытащил прикрытые до этого картой листки и начал громко читать вслух:

Начальнику Главного политического управления армейскому комиссару 1-го ранга Мехлису от замначальника политуправленния Западного фронта.

27-ю танковую дивизию военные действия застали неподготовленной, так как формирование не было закончено. Небоеспособной и невооружённой дивизии было приказано занять оборону под Барановичами. На линию обороны вышло всего три тысячи человек, а ещё шесть тысяч безоружных остались в лесу. В результате часть уничтожена противником, а уцелевшие рассеялись по лесу. Такое же положение в других механизированных и артсоедиенениях…

– Это как понимать, товарищи маршалы? – и Мехлис в бешенстве швырнул листки на стол.

Под таким агрессивным напором маршал Шапошников несколько стушевался и облёк свой ответ в довольно обтекаемую форму:

– Видите ли, Лев Захарович, на войне бывают моменты, когда надо использовать то, что есть. Согласитесь, три тысячи на линии огня, это не пустые окопы, а всё-таки оборона.

– А шесть тысяч безоружных, это что? – Мехлис так и кипел от возмущения.

– Ну, на войне всякое бывает, – прогудел неожиданно вмешавшийся маршал Тимошенко. – И опять же по лесу ударили немецкие мехчасти, а это значит, что они появились внезапно, вот и…

– Что «и»? – на визгливой ноте оборвал его Мехлис. – Как я понимаю, мехчасти прошли по дорогам, на которых никого другого нет! Где артиллерия? Я сам артиллерист и знаю, какая это сила, а тут я узнаю, что целый артиллерийский парк оставлен без расчётов и сдан немцам. Это как прикажете понимать?

– Нападение было внезапным, – как-то неуверенно попытался объяснить Тимошенко.

– А вы что, раньше не удосужились изучить «немецкий стандарт»? О немецком шаблонном стиле наступления речь шла ещё в 40-м году! – едко парировал Мехлис.