Бретонская колдунья (сборник)
Шрифт:
Схватив за плетеную ручку, он втащил упирающуюся Жаккетту вместе с корзиной в сарай.
Когда глаза привыкли к полумраку, Жаккетта с ужасом различила в глубине сарая черного клочкастого козла в железной клетке.
Клетка была приподнята над землей на опорах, а под ее мелкосетчатым полом стоял большой чан, откуда и воняло так невыносимо. Рядом с клеткой на помосте лежала куча папоротника, которую козел, просунув точеную морду сквозь прутья, лениво жевал.
Увидев непрошеных гостей, он презрительно
– Поняла, дуреха? Вот он, мой помощничек. Хорош? А теперь сюда глянь! – Кривая Нога ткнул пальцем в другой угол.
Жаккетта развернулась и, заметив еще одну клетку с чем-то живым и темным, завизжала во весь голос и, выпустив корзину, сломя голову понеслась к выходу.
Цепкая железная лапа кузнеца безо всяких видимых усилий поймала ее за юбку, вторая впилась в плечо и вернула на прежнее место.
– Пусти, ирод! – визжала Жаккетта. – Набил чертями весь сарай, колдун проклятый!
– Говорю же, не бойся, клуша толстомясая! Это не черт, а человек!
Жаккетта недоверчиво глянула в страшный угол.
Действительно, из тесной клетки на нее уставились большие лупастые глаза с яркими белыми белками. Постепенно она различила отдельные части тела: голову, руки, ноги – и разобрала, что в крохотную узкую клетку втиснут чернокожий человек. Клетка же для него настолько мала, что незнакомец может в ней только лежать, почти не шевелясь.
– Вот этому булочки носить будешь. Принесешь, корзину рядом ставь, вон, где кувшин с водой, чтобы он дотянуться смог. И свободна. Поняла? – Убедившись, что девушка больше не вырывается, кузнец отпустил ее.
– Да!
Жаккетта подняла уроненную корзинку, поставила ее вплотную к клетке и со всех ног кинулась к выходу.
Позади опять раздался переходящий в кашель глухой смех кузнеца.
– Господи, пресвятые угодники! – бормотала Жаккетта на бегу, несясь подальше от сарая. – Свихнуться можно! Козлы, черные люди, все в клетках, вонища адская! Нипочем больше не пойду, пусть запорют!
Ей казалось, что она от пяток до макушки насквозь пропиталась вонью сарая.
«Так в замок идти нельзя!» – решила Жаккетта, остановилась и огляделась.
Но тут стало понятно, что она побежала не по той тропинке и теперь находится в незнакомом месте.
В глубине рощи бил родничок и, спеша к опушке, превращался в небольшую речку. Найдя подходящий омут, Жаккетта скинула с себя всю одежду и принялась яростно ее полоскать в проточной воде.
Потом, разложив на солнечном пригорке платье, рубашку и фартук для просушки, с наслаждением погрузилась сама в холодную воду.
Несколько раз окунувшись с головой, Жаккетта, стоя по грудь в воде, перекинула копну волос на лицо и принялась яростно тереть их друг об друга, чтобы противный запах начисто смылся.
«Эх, мыла нет!» – пожалела она, жулькая
Вдруг рядом с ней в ручей плюхнулась какая-то крупная фигура, подняв тучи брызг.
Ничего толком не видя из-за завесы волос, Жаккетта решила, что это дьявол вырвался из кузнецова сарая и примчался по ее душу. В испуге она дернулась обратно на берег, поскользнулась на мокром камешке, опрокинулась обратно в воду и захлебнулась…
…Очнулась Жаккетта грудью на чьем-то мокром колене. А увесистый кулак молотил ее по спине, выгоняя воду, которая ручьем лилась изо рта и носа.
– Ты чего, совсем сдурела? – раздался отлично знакомый голос. – Утопла бы счас, как курица!
– Привет, Жерар! – прохрипела Жаккетта.
– Ну, слава Богу, очухалась! – Рука Жерара перестала дубасить ее спину, переместилась чуть пониже и принялась оглаживать пухлые выпуклости. – А то у меня душа в пятки ушла, думал, утопилась.
– Кончай мой зад уминать, это тебе не подушка! – потребовала Жаккетта, сползла с гостеприимного колена и уселась на пригорок.
Ее чуть подташнивало. В голове шумело, и перед глазами маячили какие-то оранжевые круги.
Нащупав свою влажную рубашку, Жаккетта, морщась, натянула ее и спросила своего предпоследнего (перед уходом в замок) сердечного друга:
– Ты чего тут ошиваешься?
– Да я ведь в молотобойцах у Кривой Ноги!
Жерар с сожалением смотрел, как она одевается:
– Уже с полгода, почитай. Я тебя сразу увидел, когда ты пришла. Тоже удивился, что ты теперь в замке живешь. Думал, поболтаем, как от корзины избавишься. Да только ты вылетела из сарая как ошпаренная и совсем не той дорожкой побежала. Я за тобой пошел. Смотрю, такая справная девица в ручье голышом сидит. Кто же тут удержится? Вот и сиганул к тебе. А помнишь наш сеновал? Я как из деревни ушел, так с месяц тебя каждую ночь видел. А чё ты так испугалась?
– Испугаешься тут! – Жаккетту опять затрясло от пережитого. – Этот кузнец твой сам дьявол и есть! И козел его, и этот черный в клетке – кругом нечистая сила! Я так и подумала, когда ты плюхнулся, что кто-то из них за мной пришел, в преисподнюю уволочь!
Жерар загоготал во всю глотку, колотя кулаками по коленям. Отсмеявшись, он снисходительно объяснил:
– Оно, конечно, дело непривычное. Особенно для женской породы. Никакие это не черти, просто господин Жак подшутить над дурачьем любит. Козел взаправдашний, хоть и хитрый, скотина!
– Ну да! – не поверила и обиделась Жаккетта. – А за каким он тогда в клетке сидит и в чан мочится? Пасся бы себе на травке…
– Это секрет! – сделал важное лицо Жерар. – Но тебе, так и быть, скажу. Все равно ты в этом ни черта не соображаешь! Видала, он один папоротник жрет? Ничем другим не кормим. А потом в его моче господин Жак мечи закаливает, поэтому они такие крепкие да острые. Да и люди боятся – прям как ты! – а значит, уважают. Господин Жак в обиду себя не даст!