Бретонская колдунья (сборник)
Шрифт:
– Не богохульствуй! – одернула его набожная Жаккетта. – Лучше вон палку возьми!
– Помоги, раз такая умная! – злился бывший кавалер, пытаясь добраться до дальнего угла клетки, где лежала солидная куча орешков, которую зловредный козел решил почему-то защищать до последнего.
– Еще чего! Чтобы я к дьяволу подошла! Твой кузнец с ним целуется, пусть он и подходит! – отрезала Жаккетта.
Нубиец равнодушно лежал в своей клетке, меланхолично жевал осточертевшие булочки и в перепалку не встревал.
Наконец Жерар отбил у рогатого его драгоценный
– Легче с быком управиться! – вздохнул он и поплелся к выгребной яме.
Вывалив содержимое ведра, он уже куда более веселый вернулся к скучающей на бревнышке Жаккетте.
– А чего сарай без замка? – спросила она, нехотя вставая. – Вдруг сопрут что?
– А что тут красть? – удивился Жерар. – Только козел да чернокожий заперты. Кому такое хозяйство нужно? Пошли провожу. Только ключи повешаю.
Они дошли до кузницы, и Жаккетта увидела, как Жерар с порога вешает кольцо с ключами на гвоздь где-то у входа. В глубине кузницы мускулистые молотобойцы ахали громадными молотами по железяке, лежащей на наковальне. Жак Кривая Нога, вцепившись клещами в край железки, поворачивал ее под ударами и что-то командовал. По лицам и телам, отливающим в свете горна кирпично-красными тонами, тек пот.
– Так правда уезжаете или врут? – возвратился к столь грубо прерванной козлом теме Жерар, подхватывая Жаккеттину пустую корзину.
– Уезжаем, – подтвердила Жаккетта. – Госпожа Жанна решила в Бретани жениха искать. Там, говорят, они попородистей и побогаче, чем наши.
– А ты тоже едешь или останешься?
Жерар опять, как при первой встрече, якобы машинально положил свободную руку на Жаккеттино плечо.
Ради пользы дела Жаккетта решила пока не обращать на этот жест внимания, полагаясь на защиту святой Агнессы и близость опушки рощи.
– Обязательно поеду! Я ведь госпоже Жанне волосы укладываю. Способней меня среди камеристок нету! – похвасталась она. – Так что я теперь везде с ней. А ты домой скоро собираешься?
– Да, может, в воскресенье пойду. Отцу мотыгу отнесу – сам ковал!
– Здорово! Я тебе узелок дам, моим занесешь. Сегодня вечером и отдам.
– Сегодня не получится. – Жерар, не выпуская корзины из рук, почесал в затылке и еще сильней обнял Жаккетту. – Господин кюре решетку привез чинить – до ночи провозимся.
Роща кончилась. Жерар с сожалением выпустил из-под руки Жаккетту.
– Ну ладно, тогда завтра занесу! – Жаккетта забрала свою корзинку и заторопилась домой.
К вечеру наползли нежданные тучи и разразилась сильная гроза.
– Христианское ли дело, по такой погоде невесть куда девчонку гнать? – риторически спрашивала тетушка Франсуаза затылок господина Шевро, который грелся у очага с полной кружкой в руках. – Вообще полный срам: как проклятая, два раза тесто заводи, булки пеки – ни днем, ни ночью покоя нет. Где такое видано – два раза в день сдобу печь? Что, один нельзя? И главное, зачем?! Дьяволу в пасть. Расскажи-ка, Жаккетта, кому ты корзины с моей стряпней таскаешь!
– У
– Обе дуры! – не снизошел до пререканий с женщинами управляющий. – Если человек монетой платит, так хоть пять раз в день печь будете, ежели понадобится! А ваши россказни про дьявола – глупая ерунда! Сколько черных козлов по дворам – и все черти? Жак просто попугал вас, чтобы любопытные бабские носы не совались по чужим углам. А про черного человека то вообще не ваше дело! И нечего глупые языки распускать. Булки готовы? Так иди, девочка, иди. Плащ возьми да корзину получше закутай, чтобы стряпня не дай Бог не промокла. А ты, дорогуша, и так не размокнешь, не сахарная!
Выбравшись за крепостную стену, Жаккетта подставила разгоряченное кухонным чадом лицо тугим прохладным струям.
«Не иначе Пресвятая Дева знак подает! – подумала она. – Сейчас надо нубийца вытаскивать!»
Бурым стожком сена в большом, до пят, плаще подобралась Жаккетта к приоткрытым дверям кузницы и затаилась в кустах, гадая, как же ей взять ключ со стены.
Кривая Нога и подмастерья возились у кованой церковной ограды, крепя завитушки и фигурные кресты. Подобраться поближе незамеченной не было никакой возможности.
«Так и простою здесь до скончания века!» – уныло подумала Жаккетта, чувствуя, как промокает спина.
Но на ее счастье, с крыльца дома неуклюже спустилась необъятная кузнецова служанка и неторопливо поплыла к кузнице. Встав на пороге руки в боки, она зычно крикнула:
– Жрать идите!
Кузнецы охотно оставили работу и, как утята за матушкой уткой, потянулись за гром-бабой к жилому дому.
Убедившись, что за последним голодным закрылась дверь, Жаккетта выбралась из кустарника и метнулась к кузнице. Кольцо с ключами спокойненько висело на том же гвозде, куда утром его поместил Жерар.
Схватив ключи, Жаккетта заспешила к сараю.
– Ну все, Абдулла, кончилось твое заточение! – радостно сообщила она, открывая клетку.
Но нубиец выбираться не спешил.
– Над каждой земной тварью Аллах установил фатум. Судьба. Мой судьба – умереть в твой страна. Этот место! – сообщил он в ответ.
– Ну и дурак! – возмутилась Жаккетта. – Твой судьба – убежать из этот место! Тьфу, язык сломаешь! Говорю тебе, Дева Мария велела тебя освободить, значит, твоя судьба – бежать! Чего артачишься?! С Аллахом твоим она договориться! Не видишь, даже грозу послала! А где это видано, в такое-то время гроза! В том году ни дождичка за все лето! Смотри, рассердится на тебя, дурака безмозглого, что ее волю не исполняешь и бежать не хочешь!