Бретонская колдунья
Шрифт:
Господин Шевро быстро сообразил, что это дельце можно выгодно провернуть, поэтому грозно обвел опухшими глазами кухню, погрозил всем кулаком и, прихватив флягу с кружками, сказал:
– Пойдемте, господин Смит, потолкуем спокойненько у меня!
– Какая Вы, тетушка Франсуаза, смелая! – восхищенно сказала Жаккетта, когда за управляющим и кузнецом закрылась дверь.
– Так хорошо с эти грубияном говорили! Всю правду ему в глаза высказали, да так складно! А господин Шевро одно заладил: «Господин Смит, да господин Смит».
– Может, для кого Кривая Нога и «господи
Через день вся округа доподлинно знала, что же произошло в кузнецовой роще:
Кривая Нога давно спутался с дьяволом, который управлялся за него по хозяйству.
До поры, до времени, кузнец и дьявол ладили. Но Кривая Нога вошел во вкус легкой жизни и одного рогатого ему показалось мало.
Недолго думая, он обзавелся и вторым. Да, видать, хилого сторговал, потому что принялся его наилучшей стряпней прямо с графиньского стола откармливать.
Первому-то черту показалось обидным, что новичка булками потчуют, он и решил поквитаться.
Дождался грозы – и давай выяснять, кто главней! Вон, когда молнии били – это черти на огненных хлыстах сражались.
Но первый силы свои не рассчитал. Второй-то на сдобе отъелся и давай его мутузить. Пришлось первому бежать.
Скользнул змеей вокруг дуба – а второй его и настигни! В дуб загнал, исхлестал, и в клетку свою (для пущего позора) запер.
А сам в преисподнюю подался – перед другими бесами хвалиться!
«А коли не верите – подите, посмотрите, как черти у сарая по земле когтями скребли и дуб пополам развалил!»
Маловеров не находилось.
Желающих впустую тратить собственное здоровье и рисковать конечностями, чтобы вернуть кузнецу сбежавшую нечистую силу тоже не нашлось.
Больше ради порядка, стражники обошли замок, лениво тыкая копьями в темные углы. На кладбище никто, конечно же, не заглянул: всем известно, что никакой дьявол по доброй воле у часовни прятаться не будет. Что он, совсем чокнутый?
На всякий случай окропили жилые покои святой водой и на том успокоились.
Пусть кузнец волнуется, раз такой непорядок в хозяйстве завел. Так ему, злыдню ехидному, и надо!
Некоторые, (на голову бойкие) так даже загордились чуток: в каких еще землях услышишь, что местный кузнец двух чертей дома держал, а они передрались, по лбу его треснули и удрали!
Не одну полную кружку первоклассного вина можно таким рассказом честно заработать…
Опять же уважение кругом. Особенно, если небрежно упомянешь, что помогал нечистую силу искать.
И даже застукали их, голубчиков, в старом овине. Но хитрые черти начали кидать в кюре прелую солому и, пользуясь суматохой выскочили через дыру в ветхой крыше…
ГЛАВА XIII
Важные новости разлетаются быстрее перелетных птиц.
Уже вся Гиень знала, что графини де Монпезаc вот-вот покинут родные края и отправятся в дождливый Ренн.
Спеша засвидетельствовать свое почтение и пожелать счастливого путешествия, со всех концов небольшими группками опять потянулись гости.
Первыми,
Впавшая, было, в тоску перед непонятным будущим мадам Изабелла несколько воспряла духом и небольшое общество принялось развлекать себя, чем возможно в такое жаркое время.
Из-за этой гостевой суматохи Жаккетта никак не могла попасть в склеп, где несчастный нубиец уже третьи сутки сидел на диете из засохших булок.
Вот и сегодня: вместо того, чтобы разбрестись по комнатам и спокойно подремать при закрытых окнах, общество решило предаться одному из самых прекрасных искусств – музицированию.
Расклад музыкантов вышел такой: мадам Изабелла играла через пень-колоду (что поделать, трудное детство), мадам Беатриса не отличалась ни слухом, ни голосом, шевалье дю Пиллон наизусть помнил только непристойные, разухабистые песенки, чета де Ришаров тоже особыми талантами в этой области не блистала, а уж о всех остальных гостях и вышеперечисленного сказать было нельзя!
Поэтому все они охотно остались слушателями, предоставив молодежи показывать свое умение.
Жанна села за столик, на котором стоял маленький, отделанный перламутром и слоновой костью клавикорд. Рене расположилась рядом, с лютней в руках. И девушки приятным дуэтом (в монастыре умели вбивать в будущих дам основы хороших манер) начали концерт.
Теплый, живой тембр клавикорда и серебристое звучание лютни хорошо гармонировали с небольшими, но красиво окрашенными голосами девушек, унося слушателей в романтические дали.
Пасторали [29] сменялись меланхоличными серенами [30] и грустными альбами [31] . Элегии перемежались балладами и сирвентами [32] прошлых веков, и все присутствующие млели от удовольствия.
29
Пастораль – идиллическая песня
30
Серена – меланхолическая вечерняя песня с обращением к возлюбленной
31
Альба – утренняя песня о расставании влюбленных
32
Сирвента – политическая публицистика в стихах и песнях
Камеристки примостились позади гостей, около дверей, и тоже наслаждались пением.
Все, кроме Жаккетты. Она, сидя на низеньком табурете и изобразив полное внимание, пыталась думать.
С непривычки дело шло довольно туго, но Жаккетта не сдавалась. Поняв, что упрямая голова словами думать не хочет, она заставила себя рисовать в мозгу картинки возможных событий.
Думала же Жаккетта о том, куда девать нубийца и как его кормить.
Сначала возникла довольно интересная картина: