Брежнев
Шрифт:
– Я читал эту книгу, – начал Кунаев, – и не вижу…
Но Суслов не дал ему договорить:
– Слушайте дальше. В книге искажены исторические факты, автор глумится над великом памятником – «Словом о полку Игореве». Министерство обороны изъяло книгу из всех военных библиотек. И правильно, я думаю, поступило. Разберитесь с книгой, автором и как следует накажите виновных! Чтобы неповадно было.
Кунаев стал возражать. Но Суслов не желал слушать.
– Здесь справки отделов ЦК, – он показал на толстую папку, – письма ученых, рецензии…
Кунаев
– Напрасно критикуют талантливого писателя. Тут какая-то ревность, выяснение отношений между писателями.
Если бы Сулейменов жил в Москве, отношение к нему было бы другим, но книга, изданная в Алма-Ате, Брежнева не беспокоила. Значительно важнее было не обижать большую республику и близкого друга. Тем более что Кунаев брал ответственность на себя. Леонид Ильич махнул рукой:
– Разбирайтесь сами.
Слова генерального секретаря лишали Суслова возможности что-либо предпринять. Вопрос был передан на рассмотрение республиканского ЦК. Кунаев сделал все умело. Он провел заседание бюро, на котором кого-то критиковали, кому-то поставили на вид, а самому Олжасу Сулейменову Кунаев мягко сказал:
– Мы ждем от тебя новых стихов и новых поэм. Через полгода Сулейменова демонстративно избрали членом республиканского ЦК. У Кунаева в республике была своя, условно говоря, казахская партия, которая считала, что казахов ущемляют и недооценивают, что русские не по праву занимают руководящие посты в Казахстане…
Положение Александра Яковлева было трудным. Он не был брежневским человеком. Ходили слухи о том, что Яковлев входил в группу своего тезки Шелепина. Говорили, что, если бы к власти пришел Шелепин, Яковлева ждал бы высокий пост. Так или иначе, но Брежнев к Яковлеву относился с прохладцей. Это тоже имело значение, когда разгорелся скандал после публикации знаменитой статьи в «Литературной газете».
Статья Яковлева была ортодоксально-партийной. Он обвинял представителей «русской партии» в отступлении от классовых позиций, от партийных взглядов, в идеализации дореволюционной России. Поэтому его поддержал сталинский соратник Вячеслав Михайлович Молотов. Встретив его в санатории, сказал:
– Статья верная, нужная, Владимир Ильич часто предупреждал нас об опасности шовинизма и национализма.
Но Яковлеву не простили слов об опасности великодержавного шовинизма. Обратим на это внимание. Выразитель партийных взглядов стал внутри партии мишенью хорошо организованной атаки. Это свидетельство того, какие настроения господствовали уже тогда среди партийного руководства. Они сыграли большую роль в разрушении Советского Союза как социалистического и многонационального государства.
Против Яковлева были мобилизованы все, кто поддерживал так называемую русскую партию, в том числе влиятельные члены политбюро и сотрудники аппарата. Обратились к Шолохову, чтобы он написал в ЦК, будто Яковлев обидел честных патриотов.
Позиция Александра Николаевича Яковлева полностью соответствовала
Яковлева послали в Канаду.
Национальным вопросом в стране занимался один только Комитет госбезопасности.
23 октября 1981 года Андропов отправил в ЦК справку «о негативных проявлениях среди бойцов комсомольско-молодежных отрядов», составленную в Пятом (борьба с идеологическими диверсиями) управлении КГБ по материалам, полученным из Тюменской области. Справку, которая свидетельствовала о том, как легко в Советском Союзе вспыхивали конфликты на национальной почве, подписал начальник Пятого управления Филипп Бобков:
«В настоящее время на строительстве важнейших объектов нефтегазовой промышленности в Тюменской области в составе шести комсомольско-молодежных строительных отрядов, сформированных в Закавказье, Средней Азии и других районах страны, находятся более семи тысяч молодых рабочих.
В течение последних двух лет среди бойцов этих отрядов имели место негативные проявления. Так, в 1979 году произошли массовые драки между бойцами отряда имени 25-летия Целины, прибывшими из Грузии, и местными строителями нефтехимического комбината; в поселке Локосово Сургутского района между бойцами из Литвы и местными жителями; в поселке Уренгой Пуровского района между группой местной рабочей молодежи и комсомольцами из Азербайджана.
В 1980 году в г. Нижневартовске во время драки между бойцами отряда «Молодогвардеец» убит комсомолец Беспалов. В 1981 году в г. Тобольске произошла массовая драка между бойцами отрядов, прибывших из Армении и Азербайджана. Как правило, указанные инциденты возникали из хулиганских побуждений, на почве употребления спиртных напитков и наркотиков, но затем приобретали националистический характер…
В период с апреля 1980 года по апрель 1981 года в результате увольнений за групповые отказы от работы, нарушения трудовой дисциплины и пьянство только на строительстве Тобольского нефтехимического комплекса из 583 бойцов отряда имени 25-летия Целины осталось 182, а в отряде «Молодогвардеец» из 300 осталось 154…»
Записка не имела никаких последствий. Никто даже не хотел обсуждать эти темы. Советская власть, которая сама себя убеждала, что она служит народу, опасалась открытых действий. Ей хотелось, чтобы люди постоянно одобряли ее политику, поэтому крайне болезненно воспринимала любые проявления протеста. Ни в коем случаи нельзя было допустить предания их гласности. Потом, в перестроечные годы, люди поражались: откуда взялись все эти национальные проблемы?
В июле 1974 года первым заместителем заведующего отделом пропаганды ЦК КПСС утвердили Георгия Лукича Смирнова, человека спокойного, разумного и осторожного. Заведующего по-прежнему не было. Когда Смирнов спросил, когда появится руководитель отдела, в ответ услышал: