Бригада 16. Похищение европы
Шрифт:
Никого не заметив на территории клиники, он легко спрыгнул на землю и короткими перебежками - от дерева к дереву - двинулся к зданию. Ольгина палата размещалась на третьем, последнем этаже. Шмидт раскрутил веревку с «кошкой» на конце и забросил ее на крышу. Подергал веревку, проверяя прочность зацепа и быстро полез наверх.
Ольга уже ждала его; она открыла изнутри окно и стояла рядом, тихонько хлопая в ладоши от радости. Дмитрий забрался в палату и поискал, где бы ему оставить конверт с запиской и деньгами. Наконец решил, что лучшего места не найти, и засунул его за раму, обрамлявшую холст. Потом
– Уходим!
– прошептал ей Шмидт на ухо и не удержался - поцеловал Ольгу в нежную ароматную шею.
Он крепко обхватил веревку и стал спускаться. Через пару секунд они уже стояли на асфальтированной дорожке, идущей вдоль всего здания клиники. Шмидт развязал Ольге руки, аккуратно сложил полотенце (все-таки - казенное имущество) и положил его на дорожку. Веревку и «кошку» он оставил висеть на крыше. У кирпичного забора Шмидт встал на четвереньки и скомандовал:
– Полезай мне на спину!
Ольга взобралась на него. Дмитрий медленно выпрямился, и Ольга оказалась на заборе. Шмидт подпрыгнул, подтянулся, перекинул мускулистое тело через ограду.
Вся операция заняла не больше двух минут. Исчезновения пациентки, похоже, никто не заметил, и Шмидт подумал, что, если они потратят несколько секунд на поцелуи, ничего страшного не случится.
Они так и поступили: сидели на заборе и целовались. Потом Шмидт спустился сам и бережно принял Ольгу.
Он сел за руль, снял маску и спросил:
– Теперь куда?
– Знаешь, - ответила Ольга, - Европе хочется на край света. Думаю, Камчатка подойдет.
– Камчатка?
– у Шмидта упало сердце. Он резко повернулся на сиденье и посмотрел Ольге в глаза.
– Скажи честно, тебе по-прежнему нужен Белов?
– Дурачок, - ласково сказала Ольга.
– Мне нужен ты. А мы нужны Саше. Разве не для этого существуют друзья?
– Хорошо, - согласился Шмидт.
– Поехали в аэропорт.
Выждав десять минут, доктор Наршак прошел в палату. Он достал из-за рамы конверт, прочитал записку и вызвал охранника, чтобы убрал веревку, пока ее не заметили другие пациенты. Мудрый врач догадывался, к чему все идет, иначе зачем Ольга вчера вечером просила вернуть ей паспорт?
– Ладно, - сказал Наршак.
– По крайней мере, кодировать не придется - она сама нашла себе занятие.
– Он посмотрел на холст и подмигнул.
– Что скажешь? Украл Европу?
Темно-рыжий бык на картине хранил молчание.
XIX
Князь был точен. Спустя ровно два часа, как он и обещал, перед особняком затормозили все те же два черных джипа. Открылась дверца, и на гравийную дорожку ступил Князь. А затем... Белов отказывался верить своим глазам - из машины вылез его двойник. Точная копия Князя - худой, высокий, жилистый, с густой седой шевелюрой. Правда, в отличие от оригинала он немного сутулился и одет был чуть похуже. Даже нет, не похуже - подешевле; наметанным глазом завсегдатая дорогих магазинов Белов сразу оценил, что рубашка, брюки и туфли Князя стоят раз в десять больше, чем такой же наряд его двойника. Саша встретил обоих на крыльце особняка.
– Кондрашов, Виталий Сергеевич, - представился тот.
– А я - Хусточкин, Алексей Семенович, - вдруг сказал Князь.
– Белов, Александр Николаевич, - завершил процедуру знакомства Саша.
Столы в центральном зале были сдвинуты на середину. Федор, Ватсон и уже успевшие вернуться из города Витек с Любочкой хлопотали, расстилая хрустящие скатерти и расставляя тарелки. Лайза отдыхала наверху, в своей комнате. Плов действительно удался на славу.
Как только все приступили к трапезе, Федор на пять минут оказался в центре общего внимания. Услышав очередную похвалу, он церемонно раскланивался, но на Кондрашова смотрел, настороженно, словно опасался, что тот вот-вот растает в воздухе, оставив после себя лишь несколько капель холодной росы.
Однако Виталий Сергеевич при дневном свете вовсе не походил на призрака. Он с удовольствием выпил рюмку водки, закусил и принялся за главное блюдо - плов, не забывая при этом нахваливать повара. У Лукина немного отлегло от сердца. Он тоже выпил водки и смягчился.
Когда мужчины наелись, подобрели, расстегнули верхние пуговицы на рубашках и ослабили ремни, они стали готовы не только говорить, но и слушать собеседника.
– Николай Васильевич Митрофанов был моим прадедом, - заметно волнуясь, сказал высокий худой мужчина с копной седых волос. Он посмотрел на сидевшего рядом Князя и уточнил: - Точнее, он был нашим прадедом.
Князь одобрительно улыбнулся и кивнул.
– И еще, - добавил мужчина, - Николай Васильевич Митрофанов похитил Европу.
– Европу? Вот те раз, - Белов даже присвистнул от удивления.
– Что имеется в виду? Не могли бы вы рассказать подробнее, Виталий Сергеевич?
Кондрашов достал дешевые сигареты местного производства, закурил, положил пачку на стол. В этот момент Князь, сидевший рядом и тайком бросавший на дальнего родственника горделивые взгляды, незаметным движением убрал сигареты Кондрашова и ловко подменил их ультралегким «Парламентом».
Белову это сначала показалось забавным, но потом он вспомнил их сегодняшний разговор по телефону. «Из всех своих предков я знал только мать, да и то она давно уже умерла...» Простые слова, сказанные вполголоса. Отчаянный крик одиночества. Саша подумал, что нелегко живется человеку в этом мире, когда он совсем один. И стер понимающую улыбку, так и просившуюся на лицо. Навыки щипача и трогательное проявление заботы о нежданно-негаданно найденном родственнике. Пусть так. Это лучше, чем ничего.
Кондрашов курил, рассеянно глядя поверх головы Белова.
– Да, - наконец ответил он.
– Прадед украл Европу. Он был жестоким, но по-своему наивным человеком... Наверное, он считал, что метеорит принесет ему счастье... На деле же все оказалось не так. Вас может удивить, откуда я это знаю? Законный вопрос. Видите ли...
– он замялся, вспоминая имя-отчество Белова, - Александр Николаевич... Ко мне в руки попал дневник прадеда. К нему прилагались обширные комментарии деда, а потом и - страницы, исписанные отцовским почерком...
– Он грустно усмехнулся.
– Сокровища загадочного предка не давали им покоя. Но...