Бригада

Форстчен Уильям Р.

— Эндрю?

Увидев Кэтлин, он улыбнулся. Она подошла ближе и обняла его одной рукой за талию.

— Я не ожидала, что все так обернется.

— Слухи стали расползаться еще пару недель назад, и я решил расставить все точки над «i» прежде, чем начнется следующий бой.

— Ты считаешь, все уладилось?

Эндрю кивнул и сделал глубокий вдох, морозная свежесть воздуха напомнила ему о родном доме в Мэне.

— Зажги мне сигару, — попросил он жену.

Кэтлин достала из его нагрудного кармана сигару, повернулась спиной к ветру, зажгла спичку, и сигара задымилась.

Эндрю улыбнулся. В этом действии было что-то необъяснимо трогательное, что всегда его привлекало. Он заглянул в ее зеленые глаза, и ему как никогда захотелось, чтобы они оказались наедине, прогулялись по заснеженным улицам и вернулись в теплую уютную комнату с камином, в котором приветливо потрескивали бы дрова.

— Ты поставил меня в неловкое положение, Эндрю Кин.

Эндрю собрался с духом и обернулся навстречу приближавшемуся к ним Катину.

— Сэр?

— Совершенно не обязательно было разоблачать меня перед Марком.

— Вас это рассердило?

— Да, черт побери.

— Во-первых, мистер президент, почему вы не посвятили меня в ход переговоров?

— Ты уязвлен, что я посягаю на твою власть? Мы, русские, развиваемся и не можем всегда подчиняться янки.

— Дело не в этом, мистер президент. Я подумал, что вы могли бы поделиться со мной по-дружески, а не как президент с командующим армией.

Калин немного смягчился:

— Прости меня, Эндрю, но давление со стороны конгрессменов, желающих прекращения войны, растет. Эта информация еще не дошла до масс, но ждать осталось недолго. Возможно даже, имеет место коррупция.

— У вас есть доказательства? Если Гейтс опубликует эти сведения, ветераны разорвут в клочья конгрессменов, взявших проклятые бантагские деньги.

— Доказательств нет, но подобные слухи доходят до меня постоянно. Такое у нас правительство.

— Но если эти слухи проникнут в армию перед началом кампании, они могут деморализовать солдат. Русские и римляне всегда сражались бок о бок. Политика смешанного командования и объединения отрядов разных национальностей в один корпус благоприятствовала сплочению наших государств — по крайней мере, мне хочется в это верить.

— Некоторым подобная политика также не по душе.

— Я знаю. Но если мы хотим победить, мы должны держаться вместе. Мы должны быть объединенной Республикой, а не союзом самостоятельных государств.

— Но почему ты не поговорил со мной наедине? Зачем ты затеял этот разговор при Марке?

— Потому что мы живем в Республике. Если бы я стал говорить только с тобой, это было бы несправедливо по отношению к римлянам. Поэтому мне пришлось ставить в неловкое положение вас обоих.

— У тебя это неплохо получилось, — вздохнул Калин.

— А теперь, сэр, я думаю, вам с Марком надо встретиться наедине, все обсудить, выпить по стаканчику и пожать друг другу руки. Потому что если мы не будем воевать вместе, мы обречены.

— А какие у тебя планы?

— Как я уже сказал, я хотел бы заручиться вашей с Марком поддержкой. Необходимо эвакуировать Капуа и переместиться в Рим. Гаарку придется нас окружать, он не сможет пройти сквозь наши войска. Мы будем находиться в городе и,

если понадобится, защищать каждый дом.

Каменные стены спасут нас от зимних холодов и помогут продержаться до весны, а там подоспеет наше новое оружие. Будем надеяться, что оно появится на свет раньше бантагского.

— Без Фергюсона мечты о новом оружии кажутся несбыточными.

— У Чака были неплохие ученики. Калин. Не забывай, они же русские. Чак прибыл сюда, не имея специальной подготовки, и тем не менее творил чудеса. Я думаю, что у молодого Федора, да и у вдовы Фергюсона, есть кое-какие задумки. Вот-вот сойдут с конвейера новые броневики и дирижабли.

— Тогда нужно вводить их в бой сейчас.

— Нет, мы дождемся весны.

— А что ты думаешь насчет римской территории вдоль восточного побережья Внутреннего моря? Или он сразу пошлет несколько уменов на запад, к Кеву?

— Я отправлю Десятый корпус на юг защищать римскую территорию вдоль моря. Вместе с большей частью нашей конницы они смогут оказать сопротивление. В первую очередь Гаарк сконцентрирует свои силы на Риме, надеясь, что после победы он пошлет несколько уменов на восток, где уже окончательно с нами разделается. Что касается Суздаля, Пятый корпус сильно потрепали. Они отправятся в Испанию и в случае отступления будут оборонять железную дорогу. Все остальные силы расположатся в Риме. Боеприпасы и продовольствие будут доставляться по морю.

— А Ганс? Что будет с тремя его корпусами? Если их перебросить сюда, Эндрю, возможно, нам удастся удержать линию от Рима до Испании.

Эндрю улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Поверьте мне, мистер президент, Ганс должен оставаться на месте. Он удерживает там по крайней мере десять уменов. Для нас это очень выгодно. Возможно, в настоящий момент позиции, занимаемые Гансом, не играют большой роли, но через год это может стать верным путем к победе.

— Боже, Эндрю, я думал, война кончится через пару месяцев, а ты говоришь, еще год.

Эндрю молча посмотрел на Калина. «Если мы продержимся еще год, — думал он, — это будет неплохое начало».

Глава 3

— Как ты это терпишь? — крикнул адмирал Буллфинч, прячась за мешками с песком, когда на краю траншеи разорвался минометный снаряд.

Усмехнувшись, Ганс Шудер стряхнул куски мерзлой земли с бушлата Буллфинча.

— Прошу прощения, адмирал, за то, что мои офицеры притащили вас сюда, но я подумал, что это поможет поднять боевой дух.

Буллфинч оскорбленно уставился на Ганса.

— Моих солдат, адмирал, не ваших, — захохотал Шудер. Порывшись в кармане, он достал плитку жевательного табака и протянул адмиралу, который отрицательно покачал головой.

— Меня от него тошнит, — пробормотал Буллфинч, — дурацкая привычка.

— Тошнит от табака?! А когда ты торчишь на своем чертовом корабле, который качается из стороны в сторону, тебя не тошнит? У нас тебе будет хорошо, сынок.

— А при чем тут боевой дух солдат? Что ты имеешь в виду? — спросил Буллфинч, наклоняясь, так как у них над головами просвистел еще один снаряд.