Бригадир. Не будет вам мира
Шрифт:
– Вот это вещь, это я понимаю! На кабриолете, куда-нибудь!.. Хотел бы я куда-нибудь на Канары зарулить…
Арбалет потянул на себя руль, как летчик – штурвал самолета. Как будто взлететь на «бумере» хотел. Но машина, конечно же, продолжала катить по дороге. Никакие Канары Арбалету не светят – во всяком случае сейчас. Работы валом. Коммерсанты все больше наглеют, братву кидают, под ментовские
Правда, Костя Базальт и Арбалет мокрыми делами не занимаются. Их дело – разборки. И с ментами приходится терки устраивать, но больше с коммерсантами, которые сами себя охранять вдруг начинают. В этом деле у Карпа Черкан главный, Базальт и Арбалет у него на подхвате, как и остальные пятеро бойцов. Но бригадир сейчас на месте, и все другие отдыхают, только они двое на острие событий. Им с одним чудилой разобраться надо, который вдруг отказался платить.
Всю бригаду Черкан высылать на это дело не стал. Расчет простой: если вдруг чудила ментовскую засаду выставил, то лучше пусть двоих заметут, чем всех. А замести могут. Поэтому под курткой ствол, там же за поясом заявление, дескать, нашел «железо» и несу его в ментовку. Только вот карманов нет, чтобы листок этот туда вложить. Все карманы наглухо зашиты, это для того, чтобы наркоту некуда было подбросить, ну, или патрон.
– Смотри, как бы на нары не зарулить, – недовольно буркнул Базальт.
И снова переключил автомагнитолу на «Русское радио», где пела Катенок. Нравилась ему эта молодая певица, было в ней что-то такое особенное, отчего ухало сердце. И в голосе милое обаяние, и во внешности. Красивая она, хрупкая, нежная, женственная. И чувственность в ней – сильная, но непорочная.
– Эй, ты чего?
– А нравится.
– Да брось ты! Что здесь может нравиться?
Базальт не ответил. Он дослушал песню до конца и только затем переключился с одной программы на другую.
– А кто это вообще поет? – спросил Арбалет.
Мощный он, рослый, с бычьей шеей. В общем, зрелище не для слабонервных. С ним лучше не связываться, удар у него такой, что и насмерть зашибить может. Костя уступал ему в комплекции. И ростом он пониже, и в плечах поуже. Но Арбалет его побаивался, потому что базальтовый стержень у него внутри. Непросто сбить его с ног. Арбалет однажды попробовал – не получилось. Зато сам потом полчаса из отключки выходил…
– Катенок. Певица такая. Она только появилась, ее еще мало кто знает.
– А ты знаешь?
– Ну да.
Катенок только гастролировать начала, круг по Золотому кольцу сделала, закончила в Москве. Костя побывал у нее на концерте. Понравилось. Но Арбалету об этом лучше не говорить. Он попсу не жалует. Да и вообще…
– И я знаю… Может быть, даже больше тебя, – ощерился Арбалет. – Мы к кому сейчас едем?
– Да мне все равно.
Вся информация у Арбалета, он сегодня за старшего. А Базальт знал только, что коммерсант не очень серьезный и особых проблем с ним быть не должно.
– К Валерьеву мы едем. Продюсер такой.
– И что?
– Ну, продюсер. Не понимаешь? Певцами всякими занимается, певицами. Ну, теперь сечешь? Может, Котенок твой у нее поет?
– Не Котенок, а Катенок, через «а»… Катенок у него? – озадачился Базальт. – Думаешь, он Катенком рулит?
– Ну, кто-то же рулит.
– А почему именно он?
– Ну, продюсер потому что. Их не так уж и много по Москве. Крутой там, Николаев… Ну, и Валерьев. Может, он ею и рулит. Ну и заруливает, по ходу… А ты думаешь, у них чисто платоническая любовь, да? Не знаешь, как у нас звездами становятся? Через тернии к звездам. И на лыжах. Раз-два, раз-два…
Базальт и сам знал, что эстрадные звезды к своим олимпам, как правило, стартуют из постели продюсера или очень богатого спонсора. И Катенок наверняка с кем-то спит. Но ведь она не клялась Косте в любви, не обещала хранить верность. Она вообще про него ничего не знает. Так что какие к ней претензии?
– Я не знаю, как звездами становятся. Я знаю, как их зажигают. Если кулаком промеж глаз, столько звезд на небе будет?
– Это намек? – развеселился Арбалет.
– Толстый намек, – уточнил Базальт.
– Я смотрю, ты конкретно на нее запал.
– Ты на дорогу смотри.
– Если запал, то извини. Ну, за лыжи. Может, и не было у них ничего…
– Было и было…
– Вот-вот, может, и было! Злей будешь! Точно, за Катенка с него спросить надо!
Костя с иронией посмотрел на напарника. Арбалет знал свое дело, мастерски умел кошмарить бизнесменов. И сам он умел завестись на пустом месте, чтобы наехать на жертву всей своей массой, и Базальта учил, как это делать. А тут вдруг еще и повод появился, чтобы разозлиться на продюсера, встать на боевой взвод. Только не факт, что Катенка раскручивает именно Валерьев.
– Только если ты там ее вдруг увидишь, не раскисай, понял? – нахмурился Арбалет, вспомнив, что за клиента Черкан будет спрашивать с него, а не с Базальта. – Только дело! Только жесткий наезд! И никаких соплей! И чтобы слезы не капали, понял?
– Понял. Только чертей гнать не надо. Не страшно.
– Не страшно… – огрызнулся Арбалет. – Посмотрим, что ты скажешь, когда Черкан за яйца подвесит.
– Не подвесит.
– Хотелось бы… Все, приехали!
«БМВ» носом уткнулся в бордюр парковочного кармана. Новенький «Мерседес» S-класса на стоянке, еще две иномарки попроще. Мраморное кольцо через дорожку тротуара, хромированные перила, сияющая золотом вывеска: «Продюсерский центр «Трикит».
Базальт вышел из машины и нос к носу столкнулся с мордастым громилой в галстуке под черным двубортным пиджаком. Парень только что вывалился из дверей продюсерского центра.
– Эй, сюда машину ставить нельзя! – заявил он.
Он грубил, изображая из себя крутого. Но вроде бы и не нарывался, понимая, что не с лохами дело имеет. И машина солидная, и Костя Базальт – парень не из последних. Черты лица у него правильные, но жесткие, и что-то волчье в них. Даже пиджак у него из волчьей кожи. Хотя вряд ли громила разбирается в таких тонкостях. Зато он хорошо считывал информацию с глаз. Базальт снял модные солнцезащитные очки и так посмотрел на него, что вышибала невольно поежился. Морозный у него взгляд, забористый.