Бригадир. Не будет вам мира

Колычев Владимир Григорьевич

– Иди, – кивнул он. – Ты здесь не нужна.

– Совсем не нужна?

– А ты что, покататься с нами хочешь? – засмеялся Арбалет. – Если хочешь, подожди. На улице… Давай, давай, не до тебя!

Но, как оказалось, и он сам, и Базальт опасались ментов напрасно. В кабинет по звонку Валерьева пришли два оперативника из местного уголовного розыска. Серьезные на вид ребята, но им явно не хватало весу, чтобы тягаться с крутым бандитским авторитетом вроде Карпа. Причем Арбалету даже рот не пришлось открывать. Все взял на себя адвокат, подъехавший на место чуть раньше оперативников. Сначала он загрузил ментов статьями Уголовного кодекса, под которые попадала

их незаконная деятельность, затем застращал фамилиями генералов, с которыми он якобы был на короткой ноге. Возможно, сам по себе Станислав Аркадьевич не произвел бы на них впечатления, но за его спиной возвышались монументально грозные Базальт и Арбалет. Они могли все – и наехать, и убить. А оперативники не имели даже оснований, чтобы задержать их и отправить за решетку. Самих потом по судам затаскают, и они это понимали.

Как итог Валерьев отказался от их услуг. Сказал, что вообще никому платить не собирается. А когда незадачливые оперативники ушли, открыл сейф и передал Арбалету деньги, которые должен был, но не хотел платить Карпу. И еще его заставили написать заявление, что в кабинете у него случайно обнаружились два пистолета и он доверяет гражданину Азарьеву сдать их в милицию.

Но и эта мера предосторожности оказалась напрасной. На выходе из офиса Базальта и Арбалета ждала только Варвара.

– Вы сказали подождать, – она неловко переминалась с ноги на ногу.

– Покататься хочешь? – ухмыльнулся Арбалет. – А не боишься?

– Волков бояться – счастья не видать, – хмыкнул Базальт, распахивая заднюю дверцу.

Кажется, он понял, что нужно ей и от них вместе, и от него самого. Но сначала он осчастливит ее личным своим участием.

– Давай в машину.

Варвара не заставила себя упрашивать и смело нырнула в глубину салона, темными стеклами скрытого от посторонних взглядов. Базальт сел рядом с ней и с ходу запустил руку под юбку.

Она вздрогнула, инстинктивно свела ноги вместе.

– А как ты хотела? – усмехнулся он. – Мы же бандиты. Мы по-другому и не можем… Или ты не хотела?

Варвара думала недолго.

– Хотела, – кивнула она с таким видом, с каким утопленницы бросаются в омут с головой.

Глава 3

Артур манерно закатывал глаза.

– Катя, ты даже не представляешь, что здесь было! Ворвались эти ужасные бандиты! Избили Ролана! Меня чуть не избили! Ираклия Борисовича терроризировали!

Катя с удивлением смотрела на него. Она догадывалась, какая ориентация у Артура, но в глаза это обычно не бросалось. Он не был похож на классических геев с их жеманностями и манерностями. Разве что излишне много внимания уделял своей внешности. А сегодня его как прорвало. И руку на изломе держит, и в голосе какая-то женская визгливость. Видимо, бандиты произвели на него слишком сильное впечатление. И возможно, он даже сожалел о том, что эти страшные – ну очень страшные – люди не избили его. Во всяком случае, ей так показалось. Может, она и не искушена в извращенностях современной жизни, но про мазохистов слышала.

Она только что вернулась с гастролей. Побывала дома, перевела дух под душем, привела себя в порядок и отправилась в офис к Валерьеву. Отдохнуть как следует не успела. Принять бы ванну, выпить стакан горячего чаю и спать до позднего утра. Но предстояла встреча с композитором, у которого Валерьев купил новую песню для нее. Он должен был ознакомить ее со своей композицией, объяснить, под каким соусом он ее слышит. Отказаться от такой

встречи Катя не могла.

Тяжело ей, но она не жалуется. Сама выбрала для себя такую жизнь. До звездного олимпа она еще не дотянулась, но ее уже знают, и кое-какие поклонники есть. И все благодаря Ираклию. Это он вывел ее на эстраду с песней, которая с ходу вошла в десятку всех российских хит-парадов.

Были еще четыре песни, но, увы, ни одна из них не стала хитом, и в ротацию на радио они не вошли. Зато записан первый альбом, и гастроли – уже обычное явление. До мегауспеха еще далеко, но если будет второй хит, то ее ждет слава. Поэтому и не терпелось ей узнать, что за песню приготовил ей Валерьев. Он считал, что дело стоящее, но Кате хотелось узнать все самой.

Ираклий не заставил себя долго ждать. Вышел из кабинета, распахнул объятия, как он обычно это делал. Но обнимать Катю не стал. Не в его это правилах. Для него главное – показать, насколько он ей рад. И он действительно счастлив ее видеть. Хорошее у него настроение. И глаза блестят. Похоже, навеселе он.

– Как настроение?

– Боевое.

– Вот и отлично!.. Тут один человек хочет с тобой познакомиться.

– Да, я в курсе.

– Вот и замечательно!

В кабинете у него на диване за журнальным столиком сидел холеный импозантный мужчина в дорогом темно-сером костюме. Черты лица неправильные, заостренные – не симпатичная у него внешность. Но в облике породистость, в осанке величественность, и взгляд у него как у человека, привыкшего повелевать. Не похож он был на композитора. И если было в его глазах вдохновение, то вовсе не творческое. Масленый у него взгляд, плотоядный. И Катя ему нравилась, и еще виски воспламеняло кровь.

– Познакомься, Катенька, это Феликс Михайлович, большой твой поклонник, – со слащавой улыбкой представил его Валерьев.

Только тогда мужчина поднялся со своего места, неспешно, без суеты взял Катю за руку, приложился к ней губами. И еще показал на свободное место возле себя, но Катя выбрала кресло, в которое собирался погрузиться Ираклий.

– Мне нравится твое творчество, Катенька, – сказал Феликс Михайлович, подсаживаясь поближе к ней.

И руку на подлокотнике дивана он вытянул так, чтобы она могла видеть часы в золотой оправе. Возможно, это была очень дорогая швейцарская фирма, но Кате было все равно. Мужчины с большими деньгами не будоражили ее воображение.

– Спасибо.

– И сама ты мне нравишься. Как женщина.

– Это уже лишнее.

– Может быть. Но если мне нравится женщина, то я не могу обойтись без комплиментов в ее адрес.

Он взял ее за руку, длинными холодными пальцами провел по внешней стороне ладони. Но, кроме чувства брезгливости, это ничего в ней не вызвало.

– А можно без этого? – отдернула она руку.

Неприятный тип. Вроде бы и не отталкивающая у него внешность, но этот сальный взгляд, снисходительная манера поведения вызывали чувство отторжения.

– Что-то не так? – нахмурился Феликс Михайлович.

– Ираклий Борисович, я пришла на встречу с композитором.

– Его нет, – замялся Валерьев. – Был, но уже нет. Ты немного опоздала…

– А песня хорошая, – с видом знатока кивнул гость. – Очень хорошая. Может, я и не специалист, но как слушатель скажу, что это будущий хит. И ты могла бы его исполнять.

Он обращался к Кате, но та смотрела на своего продюсера.

– Я могу ее услышать?

– Можешь. Но с разрешения Феликса Михайловича, – с нарочитой удрученностью развел руками Валерьев.