Бриллиант для короля
Шрифт:
— Не сомневайся. Но ты забыл один пустячок... Симпатичную особу. Старушку родственницу Шарлотты, которая не поедет вместе с ней на свадьбу. Она суетлива, как мышь, и может послужить препятствием.
— Мышей ловят мышеловкой, а потом давят, — сообщил шевалье с такой жестокостью, что Адемар испугался.
— Ты же не будешь никого убивать? — совсем по-детски спросил он. — В этом доме, который теперь стал отчасти и моим, пролилось достаточно крови... И, признаюсь тебе откровенно, мне там очень хорошо жилось.
— Учтем на будущее. А старушку надо просто хорошенько связать, другого не понадобится. Ты случайно не знаешь, когда приедет
— Я думаю, что завтра или послезавтра. Она пробудет у герцогини две-три недели, не меньше.
— Но это же прекрасно! В таком случае можешь отправляться к своему портному!
Не без некоторого волнения — нельзя сказать, чтобы очень уж приятного, — Шарлотта подъезжала к Версалю. Она рассталась с ним при таких трагических обстоятельствах, что не могла не сохранить в душе горечи. Но там сейчас находилась герцогиня Елизавета, добрая и щедрая душа, встретившая ее с искренней радостью.
— Наконец-то со мной одна из моих любимых девочек! — воскликнула она и, нарушая все протоколы, крепко обняла Шарлотту. — Вы представить себе не можете, как мне не хватает вас троих! Теперь, по крайней мере, хоть одна со мной!
— Есть ли у Вашего королевского высочества новости о мадам де Беврон и мадемуазель де Невиль? Я хотела сказать, о мадам де Гран-Мениль?
— Да, есть. Теобон неплохо себя чувствует. Она по-прежнему живет в монастыре Пор-Рояль, скучает там смертельно, но я надеюсь вскоре получить разрешение навестить ее. А что касается нашей Сесиль, я послала приглашение и ей, но она в ближайшие дни ждет появления ребенка. И, значит, приедет несколько позже.
— Как она себя чувствует?
— Здорова, тут у меня нет никаких сомнений. Но вас интересует ее душевное состояние, я не ошиблась? Так вот, скажу я вам, мы и представить себе не могли, как удачно у нее все сложится. Ее старый муж-толстяк только и думает о том, как бы ее порадовать. Надеюсь, что летом мы увидим ее в Сен-Клу. Ну а как вы?
— Я? Обо мне нечего говорить.
— Вы так думаете? Должна вам сказать, что вы ошибаетесь или намеренно хотите это сделать. Уже не одну неделю придворные сплетницы точат язычки на ваш счет. Чего только не рассказывают о вашем исчезновении! Доброжелатели твердят, что вы убежали с кавалером, гораздо более достойным, чем граф де Сен-Форжа. Злопыхатели же утверждают, что вы оскорбили Ментеноншу и вас учили любезности в глухой провинциальной дыре вроде крепости Пьер-Ансиз или даже в замке Иф!
— Ничего столь драматичного не было. Сначала Бастилия, потом... неведомая никому лачуга в глухом лесу, потому что в тюрьме я заболела. Но могу ли я спросить мадам, как она сама себя чувствует?
— Я? По-прежнему сохраняю бодрость, но, похоже, скоро стану старой ворчуньей и научусь выть, как собачонка. Близкий отъезд нашей Анны-Марии — большое горе для меня, потому что я люблю ее, как свою родную дочь. Хотя беспокоюсь за нее гораздо меньше, чем за Марию-Луизу, когда мы выдавали ее за испанского короля. Как мне говорили, герцог Виктор-Амадей Савойский — человек совершенно нормальный и в нем нет ничего отталкивающего. К тому же придворная жизнь в Турине мало чем отличается от нашей, так что нечего опасаться аутодафе.
— А что в Мадриде? Все благополучно?
Курфюрстина обвела глазами кабинет, словно проверяла, не притаился ли доносчик за гардиной или этажеркой
— Я могу только надеяться, но ни в чем не уверена. Вообразите, что Сен-Шаман уехал в Испанию!
— Получив разрешение короля?
— В том-то и дело, что нет. Он тайком приехал повидать меня перед отъездом, хотел узнать, не передам ли я с ним письмо для королевы, но я предпочла устное послание. Молодой человек настолько неловок, что может легко попасться, а я совсем не хочу оказаться вместе с ним на эшафоте в обществе веселого парня в красном с большим мечом в руках.
— Но это, конечно, большое преувеличение? — заметила Шарлотта с улыбкой.
— Да я бы не сказала, что уж настолько большое. Мои отношения с королем совсем не те, что прежде. Он с удовольствием видится с герцогом и даже с его друзьями. Шевалье де Лоррен — самый желанный гость у Ментенонши. А я даже не была приглашена на последнюю охоту...
Шарлотта от души посочувствовала искренне огорченной принцессе.
— Влияние мегеры в черном растет день ото дня. Кое-кто думает, что король заключил с ней морганатический брак, но я об этом и мысли не допускаю. Это было бы ужасно. Между тем... есть признаки, которые весьма меня настораживают... Например, в день праздника она осталась сидеть возле короля, когда мы, принцессы, вошли в его покои. Впрочем, тогда я сразу же уехала...
— А ваш супруг?
— Благодарение богу, его там не было. Но я знаю, что он думает о подобном мезальянсе! Его кровь смешается с кровью вдовы Скаррона! Да он заболеет от негодования!
Немного поколебавшись, Шарлотта решила, что все-таки расскажет курфюрстине все, что знает. Так будет лучше. Промолчать — не значит оказать добрую услугу. Удар может оказаться непереносимым, если обрушится неожиданно.
— Я сильно опасаюсь, — прошептала она, — что катастрофа уже произошла.
Розовые щеки герцогини, делавшие ее похожей на свежее яблочко, в один миг побелели.
— Вы так думаете? На каком основании?
— В больнице для бедных в Сен-Жермене, куда я ходила совсем недавно, я встретила мадам Ментенон у выхода, ее провожала мать настоятельница, и они беседовали.
— Она приехала с пожертвованием, тут нет ничего особенного.
— А два конных гвардейца, сопровождавшие карету? В этом тоже вы не видите ничего особенного?
— Гвардейцы? О господи! Неужели вы не ошибаетесь? И так быстро после смерти несчастной королевы! Невозможно себе представить! Как он посмел! Он, величайший король мира, связал себя узами брака с таким ничтожеством?! Со шлюхой! Постыдно! О, как постыдно!
Было очевидно, что герцогиня кипит от гнева. Она уже говорила во весь голос, а голос у нее был громким и разносился далеко... Но внезапно она успокоилась.
— Нужно любой ценой как можно дольше скрывать эту весть от герцога. Он брат короля, он может слечь. В последнее время его здоровье оставляет желать лучшего.
— Его королевское высочество болеет?
— Не сказала бы, что болеет, но его здоровье оставляет желать лучшего. Он часто кашляет, и для него было бы куда полезнее ложиться вовремя в постель, а не волочиться за юбками заодно с компанией его безобразников. Так что я вас попрошу, милая Шарлотта, не рассказывайте больше никому о том, что видели. Слухи у нас распространяются с неимоверной скоростью. Даже сквозняки не такие быстрые.