Бриллиант Хакера

Северцев Петр

– Все, – сказала она глухо, – теперь концов уже никто не сможет найти.

– Не очевидно, – уклончиво отозвался я, не желая дать девушке понять, что мне удалось уловить эту мгновенную реакцию.

Снаружи раздался жуткй вой собаки. Затем послышались приближающиеся шаги и одышливое дыхание. Скрипнула дверь, ноги топотали уже в сенях и вот, дверь горницы растворилась и на пороге возник Павлин. Сзади него маячил Пал Палыч Горбачев.

– Та-ак, – произнес задыхающийся Павлин, осматривая присутствующих. – Значит, вы уже тут.

Тем лучше. Думали, что вы самые умные?

Горбачев проскользнул у него под рукой и подошел к неподвижно сидевшей на табуретке Кате. Девушка очень искусно изобразила полное непонимание и, подняв глаза на Павлина, спросила:

– Павлик, когда мы пойдем к врачу? У меня же сессия на носу, я не могу...

– На носу-у? – со злобой передразнил ее Павлин. – Скажи лучше, какого хрена ты наврала нам про статую в пионерлагере?

– Про какую статую? – изумленно переспросила Катерина, глядя на Павлина невинными глазами. – Разве я что-то говорила про статую?

– Про статую, под которой спрятан клад! – закричал Павлин.

– Павлик, миленький, – Катерина прижала руки к груди, – да я вовсе не говорила тебе, что под ней спрятан клад! Правда ведь?

Катя повернулась к Горбачеву, который стоял у нее за спиной.

– Я ведь только сказала, что моя бабка работала там сторожем и мы изредка гуляли в этих краях. А возле статуи она останавливалась, поскольку этот пионер напоминал ей себя в молодости... – сбивчиво пояснила Катерина. – Павлик, мне страшно... страшно за тебя... Может быть, болезнь уже влияет на мозг... Скажи мне, скажи мне честно, на какой стадии у тебя...

Павленко подскочил к ней и, схватив Катю за плечи, рывком поднял в воздух.

– Мы полчаса валили эту гипсовую х...вину! – орал шоколадный магнат, брызгая слюной. – Сто баксов я отдал завхозу, сто пятьдесят – этим сраным омоновцам из охраны! И что же?

Тут подал голос глава дома. Леонид Ильич, до сего времени сидевший в безмолвии, соизволил обратить свое внимание на происходящее.

– Жена, – подтолкнул он локтем свою супругу, – а чего это у нас столько гостей без угощения томятся? Ну-ка быстренько сообрази!

Анна Павловна согласно кивнула и, по пути смахнув со стола пыль фартуком, скрылась в сенях. Павленко насторожился и, отшвырнув Катерину на табурет, проводил взглядом Мамыкину.

А Пал Палыч Горбачев, прекратив тратить напрасные усилия на мою вербовку, присел рядом с плачущей Катей и принялся ее утешать, поглаживая по голове.

– Все еще устроится, – машинально приговаривал он, – милые бранятся – только тешатся... Я вот – сколько народу потерял – и ничего. Как вы можете убедиться, абсолютно спокоен. Вы читали Карнеги? Нет? Обязательно прочтите, американская школа!

– Кого вы потеряли? – не поняла Катя, сморкавшаяся в розовый платочек.

– Парней моих, – пояснил Горбачев и стал загибать пальцы, – Дрон, во-первых... Ах нет, пардон, еще на днях подельник мой по

прежним еще временм коньки отбросил. Сам виноват, нужно было со мной по-людски говорить, а он в темную играть начал, вот и поплатился.

Я понял, что он говорит о Рукосуеве. Вот загадочная связь – Травкина ведь видела их вместе в банке. Рукосуев спонсировал Французову. Знал ли об этом Горбачев? Вряд ли, иначе он вел бы себя по-другому. Но почему же он тогда убрал старого приятеля?

– А сегодня сколько народу недосчитался – так целый букет, – продолжал старик. – Дрон погиб ни за грош, ваш бойфренд постарался. Впрочем, пользы от него было не так уж много, но все равно жаль. Потом Буба. Впрочем, вы уже с ним, кажется, познакомились.

Пал Палыч с хитрецой посмотрел на Катю, потом, слегка наклонившись, заглянул в вырез на ее кофточке и одобрительно покачал головой.

– А что, – медленно спросила Катя, – этот самый... как вы сказали? Боба?

– Буба, солнышко мое, – ласково поправил Катерину Горбачев, делая вид, что он решил поиграть в игру по ее правилам.

Я усмехнулся. Парень явно начал свою игру и начал ее давно. Мне это было ясно, как дважды два, но, похоже, некоторых участников всей этой истории еще ожидают упоительные открытия.

– Да-да, Буба, – как бы припоминая, повторила Катя, – так Буба тоже... погиб?

– Отнюдь нет, золотце мое, – ответил господин Горбачев, – но, честно говоря. еще неизвестно, что для него на самом деле лучше: бегать от меня по этой маленькой земле или честно принять смерть, которая рано или поздно и так всем суждена.

Выдержав паузу после этой банальной сентенции, Пал Палыч перешел к сути дела:

– Так я вот что хочу спросить, лапочка: где вы с ним договорились встретиться?

Павлин, услышав этот вопрос, подскочил к Кате и, с силой оттолкнув в сторону своего пожилого тезку, наотмашь ударил ее по щеке.

– Так ты с ним спала?!

В горнице появилась Анна Павловна с бутылью мутного самгона в одной руке и длинным французским батоном в другой. Водрузив спиртное на стол, она вынула из шкапчика рюмки и быстро разлила по ним жидкость. Обернувшись к гостям, которые приумолкли при ее появлении, Анна Павловна радостно провозгласила:

– Чем бог послал!

Заминка, впрочем, была быстро преодолена.

Катя вконец вышла из себя. Быстро вскочив с пола, она набросилась на Павлина, словно бесстрашная кошка на волкодава.

– Да, я спала с этим сопляком! И единственное, о чем я жалею, это то, что я заразила его! О-о, как он двигался, как слушался моего тела! – кричала она, вытаращив глаза и широко расставив руки.

Павлин опешил от такого поворота дела и даже не нашелся, что ответить. Да Катя и не была настроена на диалог, ей было необходимо выплеснуть накопившееся в ней за эти часы напряжение. Или, вернее, ей хотелось, чтобы окружающие именно так трактовали ее поведение.