Бриллиантовые яйца

Самойлов Алексей

– Паспорт свой давай сюда.

– Увольнять собираетесь, начальник, да? – обречённо выдохнул мужик и вытащил из нагрудного кармана замусоленный документ.

– «Иванов Владимир Иванович». Пойдём-ка, Владимир Иванович, твою тележку посмотрим.

– Так она не моя, она ж тутошняя!

– Как бы сказала моя дочь, тормоз ты от Белаза! Ну, что мне с тобой делать? Увольнять жалко, а соображаешь ты плохо. Пьёшь?

– Да нет, что вы, начальник…

– На зоне что ли сидел? – Рогожин вышел из кабинета, и за ним засеменил мужик, – надо в отделе кадров разобраться. Как

умудрились взять на работу человека с криминальным прошлым.

– Да не сидел я, Ге… бе… ме… товарищ начальник…

С «газелью» оказалось всё нормально. Ничего примечательного в ней Рогожин не обнаружил и отпустил Иванова с миром. Затем позвонил своему человеку на фирму «Шереметьево-плюс». Тот, конечно, понятия не имел о неувязке. Как, впрочем, НИКТО понятия не имел НИ О ЧЁМ. Слова Иванова подтвердились. Весь груз до Антверпена улетел по расписанию.

Но Бегемот не отчаялся. Подстава могла произойти где угодно. Начиная от офиса Мамона, где происходит упаковка товара в капсулы, продолжая цехом, где из капсул делают киндер-сюрпризы и заканчивая маршрутом «Антверпенский аэропорт – контора Сайленса». Предстояло провести небольшое расследование. И начинать надо немедленно…

* * *

Штеф появился из подземного перехода без пяти девять. Витька уже прохаживался взад-вперёд, оглядываясь по сторонам, и особенно акцентировал внимание на проезжающих машинах. Сперва Витька удивился, подумав, что Штеф ездит на метро. Потом решил, что он просто оставил машину на стоянке.

Штеф смело направился к нему. Он был один и тоже огляделся, но подозрительных людей в штатском или взвода ОМОНа, замаскированного под толпу иностранных туристов, не обнаружил.

– Ну салют, братан! – Штеф продолжил начатые вчера доверительные отношения, – тут будем трещать или куда двинем?

– Тут, – Витька вяло пожал руку своего врага, – я хочу расплатиться. Отдать свой долг.

Штеф распахнул куртку, прикрыл ей маленького Витьку, чтобы никто не видел, и прошептал:

– Суй в карман.

– Да нет. Я хочу расплатиться не деньгами, – пояснил Витька.

– А чем? – Штеф застегнул куртку, с большим интересом разглядывая «лошка». Далее так и просилась подколка насчёт натуры, но Штеф опять же промолчал. Витька не переставал удивляться этому бандиту. Ненормальный он какой-то, а всё потому, что слишком для бандита нормальный.

– Информацией, – выдал Витька свой супергениальный вариант.

– Информацией ценой в сорок три косаря?

– Нет. Ценой в три миллиона косарей, – спокойно возразил Витька, – но поскольку информация поверхностная, я и оценил её в свой долг. Ну что, если покупаешь, должен написать расписку, что ко мне претензий не имеешь. Если нет, я продам её кому-нибудь другому, а с тобой расплачусь деньгами.

Штеф взял Витьку за щетинистый подбородок и слегка приподнял, заглянув в глаза. «Взгляд стервятника» – подумал Витька и отстранил его руку.

– Хитришь, братан, ой, хитришь, – тихо процедил Штеф, – а почему сам не пойдёшь и не хапнешь свои три лимона? Или они… хе-хе… высосаны из вымени горного козла?

– А потому, что рискованно это всё.

К тому же, у тебя есть люди… Бригада там, а я чего… как ты говоришь, лох.

– Ну, если твоя информация верна, не такой уж ты и лох, – отвесил «комплимент» Штеф, – выкладывай всё, а я проверю. Пока буду проверять, счётчик не включу. А потом дальше трещать будем.

– Ладно… – Витька не почувствовал подвохов, поняв, что в данном случае должен верить честному слову Штефа, – значит, так. Некий авторитет по кличке Бегемот потерял партию какого-то товара ценой в три миллиона долларов. Товар принадлежал авторитету по кличке Мамон. Вместо товара в Бельгию к господину с фамилией Сайленс… – тут Витька снова вспомнил молодого амбициозного Эрика Сайленса, – так вот, к нему прибыла пустая упаковка. Господин Бегемот обвиняется в том, что украл товар. И господин Мамон хочет поджарить всю его семью на вертеле, если он не вернёт украденное.

Витька наблюдал за реакцией Штефа. Перед встречей он ставил один к десяти, что Штеф поверит. Что ж, на то это и был экспромтный план, связанный с совершенно случайно подслушанным разговором.

Штеф нахмурился. Он не улыбался и сделал такое лицо, будто бы асфальт под его ногами начал плавиться. Сейчас он повторит великое «не верю», только на фене: «фуфло гонишь, братан!» И Витька, разумеется, не знающий, кто ещё может купить у него такую чушь и кто такие Бегемот и Мамон, отправится домой звонить дяде Джиму и тёте Диане.

– Это всё? – спросил Штеф, и тут Витька начал верить в свою счастливую звезду.

– Да, вроде того. Сразу предупреждаю, что источник информации проверенный и не продаётся, – Витька развёл руками.

– Лады, братан, – Штеф похлопал Витьку по плечу, – я проверю твою байку по своим каналам. Если она стоит того, что ты за неё просишь, ты это получишь. Не ссы, моё слово – закон.

– Я не верю в благородных бандитов, – отозвался Витька.

– А кто тут бандит? Ты что ль? – усмехнулся Штеф, – просто жить по понятиям не умеем.

– А по понятиям играть в карты с пьяным в стельку, да ещё на бабки? – вспылил Витька, чувствуя, что победа почти за ним.

– Карточный долг – это святое, если не в курсе. А я не мухлевал с тобой, братан. Не веришь? А зря. Ты же почти отыграл свои три косаря, что, не помнишь? В бутылку полез, когда был должен штуку, пять на кон поставил. Захотел отомстить… Я тебя понимаю, конечно, но справедливость, братан, она всегда на стороне сильнейшего. Бывай…

Штеф развернулся и быстро скрылся в переходе. Ошарашенный Витька застыл на месте, как приложение к памятнику Достоевскому.

Штеф на ходу тыкал в кнопки мобильника. Первое, что он обязан сделать, – сообщить боссу. Боссу, стоящему по сравнению с ним настолько высоко, что при его Божественном гневе никакие прыжки в сторону не спасут. Поэтому сперва сообщить, а потом уже думать – стоит ли риск абстрактных трёх миллионов или нет.

– Я! – традиционно ответил босс, о чём, впрочем, Штеф не знал, впервые звоня ему по собственной инициативе.

– Александр Григорьевич, это… Валера Степанов вас беспокоит, – с трудом вспомнил Штеф своё имя.