Бриллианты для мышки
Шрифт:
– А вот вы и ошибаетесь, Евдокия Тимофеевна, – торжествующе заявил Игорь, – я сам видел, что он заходил в ювелирный магазин. Так что можете его не защищать.
– Ой, Горяшка, – вздохнула Бабуся, – торопыга ты. Мало ли зачем человеку нужно туда пойти. Ну зашел и зашел себе. Делов куча. Этак любой может зайти.
– Но не тогда, когда у знакомых пропадают драгоценности.
Бабуся сердито поджала губы, А Игорь победно улыбнулся Ирине: доводы Бабуси не поколебали его мнение. Несколько
– Вот вы уверены, что Вика этого не делала, я тоже так думаю. Вы думаете, Андрей тоже не причем, я считаю по-другому. А как насчет Даши?
– А ты что думаешь? – глаза Бабуси опять хитро заблестели.
– Без сомнения, это не она. Не могла, и все.
– А ты знаешь, как они живут? – спросила Бабуся, принимаясь убирать со стола посуду.
– Плохо живут. Мать работает, Даша ей помогает. Полы даже моет в консерватории.
– Что же по-твоему, раз полы моет, так и взять чужого не могла?
– Я не об этом, – Игорь досадливо поморщился, – я беседовал с Дашей, видел, как она одета. Зачем ей дорогие украшения? Не сможет же она нацепить их к своим старым платьям!
– Вместо старого можно и новое одеть, – Бабуся повернулась к Игорю, держа в руке половник, – а к новому и любая побрякушка пойдет.
– Да нет же, – Игорь зашагал по кухне, – я же вам объясняю: их семья с трудом сводит концы с концами, тут уж не до нарядов. А если у Даши вдруг появится новая вещица, то сразу начнутся расспросы. Даша не сможет надеть ничего нового, когда мать с трудом выкраивает деньги на еду.
– Эй, Горяшка, – Бабуся покачала головой, – вроде умный, а рассуждаешь прям как дите.
– Почему это? – Игорь остановился и посмотрел на Бабусю.
– Потому что тебе кажется, что ты все правильно разложил по полочкам. Это может быть, этого не может быть. Даша, по-твоему, не станет наряжаться. Дома, может, и не станет, а если пойдет куда, то и наденет что-нибудь понаряднее. Она ведь девка молодая, ей и погулять тоже хочется. А неужели ты думаешь, что она перед своим кавалером будет в затрапезе ходить.
– Но вещи…
– Эх, ты! Да ведь сказать-то можно что угодно матери: одолжила у кого-нибудь, подружка дала поносить, купила по дешевке. Она ведь и не хранит некоторые вещички дома.
– Откуда вам это известно? – удивилась Ирина.
Игорь промолчал, хотя на языке у него вертелся тот же вопрос.
– Откуда – от верблюда, – Бабуся водрузила последнюю вымытую чашку на полочку, промыла посудные тряпочки, развесила кухонные полотенца и сняла фартук. – Управилась, наконец-то, – заявила она.
Игорь и Ирина следили за ее действиями и терпеливо ждали.
– Ну что – вопросила она, – здесь будем разговаривать или в другом месте устроимся?
– Пойдемте
– Вот это правильно рассудил, – похвалила Бабуся, – а то ты со своим шаганьем все чашки посшибаешь.
Игорь решил не реагировать на слова ехидной старушки, пусть сначала все объяснит.
В кабинете Игорь уселся на диван и принялся набивать трубку. Ирина устроилась у окна, а Бабуся гордо уселась на стул возле рабочего стола Игоря.
– Вы сказали, что Даша некоторые свои вещи не хранит дома? Откуда вы это знаете, и где она их хранит?
– Очень просто. Хранит она их у Генеральши.
Бабуся наслаждалась произведенным эффектом, затем пояснила:
– Вы подумали, что бабка совсем сбрендила, по ночам домой не является. А я ведь не просто где шаландалась, я розыскную работу проводила.
– Розыскную… работу… – Игорь поперхнулся дымом, закашлялся.
Ирина не выдержала и фыркнула, но тут же закрылась ладошкой. От Бабуси можно ожидать чего угодно, но чтоб такое…
– А вы не ухмыляйтесь тут, – Бабуся строго нахмурилась, – я, промежду прочим, не хуже других могу дело провернуть. Вот я и решила заняться розыском. Поговорила с Глашей о том о сем, на судьбу свою горемычную пожалилась.
– Почему „горемычную“? – не выдержал Игорь.
– Потому, внучок, что меня все обижают, проходу не дают, из квартиры собираются выжить старую и беззащитную.
– Кто вас собирается выжить? – Игорь старался говорить спокойно.
– Как кто? – удивилась Бабуся, – да вы же, кто же еще. А Глаша поняла меня, посочувствовала. У нее я и обреталась эти дни, по хозяйству помогала, то да се.
– И вы могли сказать про нас такое? – возмутилась Ирина, – такую гадость!
– Смогла, конечно, смогла, милая. Если бы я такого не сказала, то как бы я смогла в квартире Генеральши обретаться сколько захочу?
– Зачем, – теперь уже возмутился Игорь, – зачем вы это сделали?
– Экой ты непонятный, – Бабуся потянулась за кисетом и зарядила ноздрю порцией табачка, – чтобы спокойно все в квартире Генеральши осмотреть.
– Вы нас выставили в таком свете! – не могла успокоиться Ирина.
– Ап-чхи! Ничего с вами не сделается. Ап-чхи! А вот кое-что мне узнать удалось.
– Например? – Игорь выпустил колечко дыма.
– Про Вику и Андрея я вам все обсказала. Паренек себе на уме, музыка для него постольку поскольку. Он позанимается еще немножко, а потом забросит все это и жалеть не станет, будет деньги зарабатывать. Вика – упрямица, ей хоть кол на голове теши, если захочет кому-нибудь что-то доказать. А доказать она хочет, что может играть не хуже Андрея. Ей уроки Генеральши нужны как воздух.